И горит очаг

Среди гор, в стране далекой
Как в небе месяц одинокий
Растекался ручеек
Чрезмерно мал, напором слаб
Житель гор не мыл в нем лап
Дабы природы сил сберечь
Дорога слабого звена
«Камней воды» с лихвой полна
Пробуждая спящий нрав
И встреча на пути зовет
С ручьем, что как и он живет
К нему стремится сил набрав
Когда ж мечта двоих сбылась
Вода ручьев в одно слилась
С надеждой убегая в даль
Не отставая друг от друга
Переплетаясь в сети туго
Стремясь окрепнуть словно сталь
Свободным...

Возвышаются над Миром
ГОРЫ, горы,горы, горы
Их лобастые вершины
Лишь целует ветер скорый

Разливается над Миром
МОРЕ,море,море море
Волны, блики, переливы
Поцелуев Солнца полны

И со всеми живут в мире
ЛЮДИ, люди, люди, люди
День заканчивают пиром
Но когда же это будет?

На горе высокой - то,
на сосне развесистой
я сижу — не верится,
будто сном мерещится
все, что вижу — слышу я...
А с горы - то!.. С дерева
далеко все видно мне:
...острова с березами,
берега с утесами
Енисей разливистый
умывает чистою,
медленной Водой, студенною...

Бабье лето, осень - то,..
по горам раскинулось,
золотом окутало
все березы белые...
В тихом, теплом мареве, —
рядом, хоть рукой возьми!.. —
коршун кружит. плавает...
Строгим глазом, острым — то
смотрит он. И...

<…Ялта…>

Магнит Огня на Ялтинской Земле позвал людей!
Чтоб воплотилась Мысль Духосветоидей!
О Здоровье думали, о воздухе и чистоте
Храм Светодействия сотворяли в Красоте!

Энтузиазм-Духоогонь рождается в Сердцах
Какая Огнесила и Духосплочённость была в Ялтинцах!?
Преображать то, что скрыто под Землёй
Мы Знаем, что Хранит она и называем Высотой.

Сердце Ялты расцветает как Огнецветок!
По Духоподобию: горы, растения и человекоисток
Сотворены Творцом, чтоб Землю Огненаполнять
Своими...

Догорай, гори, лучина,
Улетай печаль – кручина,
Улетай к востоку, или к западу.
Не дави на сердце камнем,
Улетай и скройся там, где
Я тебя при всем желанье не найду.

Догорай, гори, лучина,
Скрой во тьме беды личину,
Чтоб остаться ей причину не давай.
И пусть беда во след отчалит,
За кручиною с печалью,
Догорай моя лучина, догорай.

Догорай, гори, лучина,
Пожирай огня пучина,
Все, что в жизни не сложилось у меня.
И пусть на старом пепелище,
Беда с печаль...

Кавказские горы,
Как оскаленные клыки...
Там кровью пропитана почва,
А ласковый шум реки
Заглушается автоматной очередью.
Горные вершины Чечни,
Бесконечные хребты и перевалы.
Кто же безрассудству научил
Безжалостных аксакалов?
Иногда мне кажется, что Россия
Жестоким проклятием связана с этой местностью,
И нужно совсем небольшое усилие,
Чтобы проклятие стало вечностью.

Мы чётко выработали свою позицию,
Что Чечня — конфликтный регион.
Мы не должны допустить, чтобы в тамошней...

Уж если ты разлюбишь, то теперь.
Теперь когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя.
Но только не последней каплей горя.

И если скорбь сумею превозмочь
Не наноси удара из засады.
Пусть долгая не разродится ночь
Тоскливым утром, утром без отрадным.

Пусть долгая не разродится ночь
Пусть долгая не разродится ночь
Пусть долгая не разродится ночь
Тоскливым утром, утром без отрадным.

Оставь меня! Но нет, в последний миг...

Солнце жарит нещадно, под плюс пятьдесят,
И надежды войной искалечены.
А на склоне горы двое наших ребят
Пулемётным огнём изрешечены.

Им с утра приказали занять высоту,
Пулемёт на плечо – и на горушку.
Но спустя сотню метров на эту версту
Накатилося горькое горюшко.

Наверху уже ждал вас душманский расчёт
И патронами ленты набитые.
Пополам прострочил вас с горы пулемёт –
И упали вы, кровью облитые.

Разведрота внизу не смогла за часы
Головы приподнять для спасения –
Так лупили...

3.- А ускорить можно?
- Нет, нельзя, что есть, то есть, бегай, не пей, не
кури, не злословь, одним словом, герой, не тот,
что на горе, горит, а тот, что под горой сидит,
сиднем, иней с веток струшивает, туман, разго-
няет, метлой, ой, ой, забыл чайник, выключить,
- Так, он же Tefalь.
- Кака, така, кефаль, одни караси и форель, си-
ди, на ели, разгоняй тучи, всё будет лучше.

То не день был и не ночь,
Серо — утро или вечер.
Человек с котомкой прочь,
Шёл судьбе своей навстречу.

Надоели ему споры,
Жизнь с оглядкою назад.
За Кудыкины он горы,
Шёл в волшебный Счастьеград.

Горы там — у неба края,
С белой шапкою вершин.
Шёл к ним страха он не зная,
По тропе в камнях, один.

В сером мире тихо было,
Птиц не слышно пенья в нём.
Сердце вдруг его заныло:
Вспомнил он родимый дом.

Вспомнил тех, кому он люб.
Ту, что в мире краше всех,
Сладость нежных её...