И где б я не бродил

Догорит костёр у речки.
Звёзды встанут в хоровод,
И уляжется в сердечке
Моих мыслей небосвод.

Сколько я бродил по миру?
Скажет «призрак – дальнобой»
Жаль конечно, что по ветру
Одиноким был запой.

Я сегодня тот, как прежде
Без усталости живу,
И к своей большой надежде
Думаю, что я приду….

Казался мир холодным и пустым.
Казалась жизнь бессмысленной и серой.
Текли в овраг судьбы твоей часы
И таяла в добро и счастье вера.

Пропали цели, выцвели мечты.
Наскучили былые увлеченья.
Бродил во мгле. Страшны её черты.
Затеряны и смыслы и значенья.

Затеряна душа была во тьме.
Ты заблудился в тусклом лабиринте.
Найти свой свет не смог бы, не сумел.
Издалека его бы не увидел.

Но в день, когда почти уже пропал,
Почувствовал себя себе не нужным,
Щенок пушистый, маленький...

Я в плену был у зимнего вечера,
Новогодней мирской суеты.
Блеск огней мне дорогу отсвечивал,
След наигранной грусти простыл.
Я бродил между праздно гуляющих,
И спешащих скорее домой.
Никого, кто бы вёл вызывающе,
Завтра будет у всех выходной.

Я смотрел на витрины нарядные,
На детей, что играли в снежки.
За других ликовать не накладно мне,
Отношу это свойство к мужским.
Я на небе звезду видел яркую,
Жаль, её не забрать мне домой.
Мимо люди спешили с подарками,
Завтра будет у всех...

Из всех женщин на земле,
Ты, единственная мне,
Так мила, что не сказать словами.
Землю всю я обошёл,
Да прекрасней не нашёл.
О любви спою тебе стихами.

Наши встретились пути,
Чтобы вместе нам идти,
Хоть бывали мы в разлуках часто.
Да, в моря я уходил,
И немало там бродил,
Но всегда к тебе я возвращался.

На любовь ведь сроков нет,
Дав тебе любви обет,
Понесу твой образ в своём сердце.
Пусть уходят вдаль года,
Мы с тобою навсегда,
И для нас открыта рая дверца.

Когда в объятиях любви
Держу красавицу я нежно,
Тогда и жизни моей дни
Мне радостны и безмятежны.

Её пытался я искать,
Бродил по городам и весям,
Да всё не находил никак,
И оттого бывал нев'есел.

Вот, наконец, и счастья миг,
Её я встретил, пал пред нею.
И вечную любовь постиг,
С которой сердце не стареет.

И вновь в объятия любви
Её я заключаю нежно…
О чём ещё тут говорить?
Ведь с нею обручён навечно.

Когда в душе печаль, меня спасает блюз.
Слова порой звучат, как тёплый шёпот муз.
И сразу грусть светла, желаний круг возник.
Тяжёлых мыслей хлам уничтожаю вмиг.

Когда в душе печаль, хожу гулять один,
Бродил и по ночам, а это сну вредит.
Но блюз, как верный друг, меня словами грел.
Спасибо паре рук, их слаженной игре.

Когда в душе печаль, смотрю в пустую даль.
В домашний мой очаг не вписан был рояль.
Его блюз заменил, из сердца зазвучав.
Вот так проходят дни, когда в душе печаль...

Монмартр - улица Парижа.
Там жил без всякого престижа
В мансарде с юною женой
Один художник молодой.

Творил он часто в мастерской,
Трудясь в погоне за мечтой,
Снискать хотел себе признанье,
На это направлял старанья.

Того не ведал, что жена
Ему давно уж не верна:
Она с соседом-мясником
Встречалась от него тайком.

Однажды он из мастерской
Пораньше вдруг пришел домой
И там любовников застал.
Сраженный горем наповал,

Из дома выбежал художник.
Он, темных дум своих...

__ ( Небольшая поэма )

Ночью темной,.. теплой ночью
мы бродили в окоеме...
Край планеты освещали
только звезды,.. осторожно...

Мы бродили в окоеме,..
спотыкались,.. упадали...
Неизвестная планета
увлекала и манила...

Неизвестная планета
отношений странно смутных...
МЫ... Бродили,.. спотыкались...
И взывали страстно к Богу!..

__________ — ...дай тепла ты в наши души,.. —
мы просили упоенно...
Дай нам Света!.. Звезд нам мало.
Солнце где тут?..
...над планетой отношений...

В разбитом зеркале рыдают отраженья,
Вмурованные в одиночные камеры иллюзий;
И паутина трещин мирозданья
Разползается из пучины подозрений.

Разваливается полимер на атомы,
Разваливается интеграл на бессмысленные закорючки,
Разваливается бесконечность на песчинки,
И божество покрывается блямбами.

Ведь кто-то звал нас? Показалось?
Кто-то обознался, нас окликнув.
Но мы пришли. Увы, напрасно.
Проходим сквозь, проходим мимо,
Нигде не задерживаясь, –
Фугасные боевые шизики...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...