И ещё я спою

Ещё минута, и к нам придёт Завтра.
Остановилось... Сбито дыханье...
Как интересно, что будет дальше?
Шаг в темноту - неизвестности тайна.

Танец пламени ночь заворожил.
Жар охватил угольки-звёзды.
И совсем озябшие плечи твои
Нежность моя обняла любовью.

Звон тишины оборвали дрова треском.
Вздрогнула бледность Луны задремавшей.
Вселенная стала для двоих тесной.
Сердца наполнило теплом счастье...

Ещё в просторах синь и сонь.
Но скоро смена декораций.
И в рощах осени огонь
Уж начинает разгораться.

В огне холодном лес горит.
Всё ярче, ярче это пламя.
И плакать хочется навзрыд,
Летя вослед за журавлями.

Но жизнь идёт. К чему тужить?
Зачем душой склоняться к драме?
Пожар лесной не потушить
Дождей осенними слезами.

Не омрачу печалью взгляд.
Мне осени картины любы.
Победно скоро прозвучат
Её торжественные трубы.
28 августа 2011 г.

Ещё полупрозрачные деревья.
Одетые молоденькой листвой...
Там, у реки раскинулась деревня.
Табун коней спешит на водопой...
Дымком манИт печёная картошка...
Страшилки у костра наперебОй...
Здесь первый поцелуй сорвал Серёжка
С губ нежных перепачканых золой...
Мне это всё ночами часто снится...
Как солнце умывается в реке,
С утра, пораньше голосит синица,
И поле зеленеет вдалеке...
Не жгут костры- пуста теперь деревня,
И не спешит никто на водопой...
Грустят полупрозрачные деревья...

Ещё зелёных листьев много.
Природа не забылась сном.
И всё ж осенняя дорога
Покрыта лиственным ковром.

И, сердцем чувствуя тревогу,
Я в даль туманную гляжу.
И на осеннюю дорогу
Я осторожно выхожу.
17 сентября 2012 г.

Ещё закрутим по одной.

Пусть горький дым стоит стеною.

Мы все прокурены войной,

И дышит всё вокруг войною.




Любому станет здесь невмочь:

"Драконы","Тигры" и "Пантеры"...

Преследует и день и ночь

Нас запах пороха и серы.




Родной спаситель,самосад!

О, как на фронте ты сгодился!

Нас жизнь в такой швырнула ад,

Какой и дьяволу не снился.




Слезит глаза нам едкий дым.

За дзотом даль в золе и пепле...

Нет,всё равно мы победит,

Хоть и сгорим все...

Ещё не сдаётся зима на дворе,
и снег под ногами искрится.
Листы поменялись на календаре,
и с этим придётся смириться

Янтарным костром с бирюзовых небес
весеннее яркое солнце
разбудит поля и заснеженный лес,
и город от спячки проснётся.

Пробудится ветер метели взамен,
и тёплым дыханьем коснётся.
Сугробы заплачут по прошлой зиме,
и птица на гнёзда вернётся.

А нынче с рассвета и до темноты,
любовью сердца зажигая,
мы женщинам первые дарим цветы,
грядущей весне помогая...

Ещё жива Троянова тропа
И души погибших героев,
Как только прорастёт на ней трава,
По той тропе уходят в Трою.

Где их встречает старый царь Приам,
И стол уже накрыт для пира.
А Боги, жертву новую приняв,
Им головы помажут мирром!

Здесь прошлого и будущего нет, -
Всё происходит в настоящем.
На Трою льётся первозданный свет,
Сверкая миражом манящим.

Её фантом незыблемо стоит
И всё прекрасней век от века.
Услышать больше ей не предстоит
Воинственные крики греков!

В ней мир...

Ещё недавно так цвели луга,
Благоухая ароматом на рассвете.
А нынче травы скошены в стога,
Напоменая с грустью об ушедшем лете.
Ночные улочки подёрнуты туманом
И непривычно тихо на заре,
Каким то сказочным, загадочным обманом,
подкралась осень незаметно в сентябре.
В прохладных росах ёжатся листочки
К концу подходит их короткий век.
Всё увядает травы и цветочки,
И опустели берега у тихих рек.
Но в каждом времени есть чудные мгновенья,
Бывает осень несказанно хороша...

Ещё поймать сумею птицу,
неважно, может и синицу,
но угадать не в силах я,
весь смысл отжитый бытия!
Отжитый, ну ,скорей, отжатый,
хотя звучит не сразу, друг!
Как буд-то я - вагонвожатый,
и, может правильно - утюг!
Давлю на массу, просто сплю я,
а как понять, поймёт- никто!
Да просто прав артист, ликуя,
Что я не прав, а конь в пальто?
Вот он поймёт, а на удачу,
Мне отгрызёт все удила,
Я всё прощу, и не заплачу.
Так не люблю я врать до дна!!!!

Ещё в Москве стоят морозы.
Я сдам в хранение багаж.
За четвертной мне сунет розы
Какой-то радостный торгаш.

Цветы к могиле, как долги.
Толпа Ваганьково колышет…
Что делать?
Гамлет, помоги!
А он молчит.
А он не слышит.
1981г.