И дар и проклятье

.
Соединить огонь и воду,
двухмерный шаг с объёмным миром,
долг и бездарную "свободу" ,
Царя и грешного кумира?
Нет.
Невозможно.
Распадётся
картина из кусков отдельных.
Ложь бутафорией крадётся,
уводит от понятий цельных.
Дорогу знает сердца мудрость,
а не ума земного глупость.
Зов Неба, различенья дар
проглянут сквозь войны пожар.
Ты, профанация понятий,
умрёшь, как лживый мир. Проклятья
не омрачат огонь побед --
зажжён…
Исполнится завет.
.
.
* Смерть Надаба и Авиуда

.

Прекратиться, не быть,
Развернуться, уйти.
Оборваться, не жить,
Раствориться в пути.

А проклятье и Дар,
Бросить здесь, за спиной.
И смятенья пожар,
Не нести в сон с собой.

В микромир себя сжать,
И исчезнуть для всех.
Меньше атома стать,
Пав сквозь святость и грех.

Видеть не сквозь глаза,
А бесплотной душой.
Не идти на всё за,
Счастье жизни земной.

Прекратиться, не быть,
И навеки уснуть.
Оборвать жизни нить,
И начать Вечный путь...
Марковцев Ю.

.
Парит над степью дух героев.
Донбасс непокорённый жив.
Земля устала от побоев,
в крови горячей суд свершив,
взметнула меч освобожденья,
сметая прочь Руси врагов.
Героев новых поколенья
встают, от сатаны оков
освобождают мир и время,
народы, души, веру, дух.
России многолико племя!
Огонь бессмертный не потух,
шершавым языком кровавым
сжигает грязь войны и лжи;
он освещает память правых
побед. Во славу путь лежит.
Мы – плоть от плоти наших дедов,
защитников, героев. Смерть
не...

Не смотри на меня укоризнено,
Мира память осенним лицом.
Не кори, за нелепый путь жизненый,
Не пугай, неизбежным концом.

Знаю сам, за что нет мне прощения,
Но в днях прошлых, грехов не стереть.
И никак не убрать и мгновения,
Из того, что уже в мире есть.

Слишком долго я плыл по течению,
Жил не думая, что жизнь одна.
Что всему в ней — и мысли, и мнению,
Установлена миром цена.

Что за всё, будет взята с нас плата,
Что тому, что дано, равен спрос.
Что проклятием, нам дар таланта...

.
Здравствуй, русское красное лето!
Кровью, памятью, долгом согрето.
Веры, правды кольчугой одето.
Богом данное, предков заветом.
.
За прекрасною русской весною,
за рассветом и за очищеньем
битвой смертною, преображеньем
всходит солнце над нашей землёю.
.
Корни, вера, язык и свобода,
честь, любовь и служенье до гроба –
скрепы жизни, культурного кода
для великой семьи, для народа.
.
Здравствуй, русское лето!
Россия,
царствуй правдою, славой и силой!
Птицей-Тройкой могучей...

Когда тобою правят страсти,
Дух в рабство ими заточён,
Тебе влекут они напасти,
Чтоб ими был ты сокрушён.

Тебя они корёжить будут
До той поры, пока помрёшь.
И ты, как проклятый Иуда,
Тропою горя побредёшь.

Тропою той не выйдешь к Свету,
Где б радость в душу снизошла,
И не получишь ты привета,
Для счастья чтоб творить дела.

На той тропе не повстречаешь
Любовь, чтоб мог другим дарить,
И в горе так и не узнаешь,
Как в счастье с целым миром жить.

Ещё не жертвы мы войны,
ад смертный наши не прибрал деньки.
В реальности суровой мы -
информблокадники Прибалтики.


Отрезав нас от соцсетей,
родных путей, Т.В. каналов -
сидеть в лояльности узде
ярмо враждебное загнало.


Чтобы от страха тут трястись
перед убийцей-гегемоном,
на Инфу лживую вестись
в миру, проклятьем заклеймённом!


Забыть о дружбе, о добре,
что время прежнее дарило,
и о Великом Октябре,
который был всему мерилом!


Знамёна, символы труда
вдруг оказались...

На смирение ответят издевательством,
За прощение одарят презрением.
Любовь с дружбою оплатят предательством,
Сердца искренность подвергнут сомнениям.

И хоть как живи, хоть что в мире делай,
Если нет приязни сердца взаимной.
Будешь гадким и плохим, злом и скверной,
Не стать милым ни мольбою, ни силой.

Жизнь не Дар Небес, не Бога проклятье,
А материи Природы процесс.
Ну а радость, грусть, несчастье и счастье,
Лишь гормонов выброс, давший их всплеск.

А разумность наша — нас...

Напишу куплетов пять,
По четыре строчки.
И закончу их опять,
Дробью многоточий.

То ль проклятие, то ль Дар,
Мне стихов желание.
Чувств горячих в них пожар,
И души метание.

В них и смех, и слёзы дней,
Вера и сомнения.
Свет и тьма земных путей,
Их хитросплетение.

Я стихов не сочиняю,
Просто живу в них.
И мук творчества не знаю:
Собеседник мне, мой стих.

И в час трудный поддержать,
Словом на листочке.
Могут вновь куплетов пять,
По четыре строчки...
Марковцев Ю.

Всё это было. Было до и было после,
Но всё, что до – то не дожило вовсе,
Но было Слово. Слово было до Начала,
Но Слово было Алефом вначале.

Всё это было. До пришествия Христова.
И - до Нашествия. И – после... Но до Слова.
И – до Потопа... до Распятия... до Веры...
До Искушения и до... до Смерти первой.

Всё это было. Было до и были струны...
Дорога дальняя до самого до края
От Ада Божьего до Дьявольского Рая,

И это все до времени безумно,
А в небе шли военным маршем чьи-то Луны...