Художник

Посвящается ушедшему от нас хорошему человеку и поэту.
Виктору Виноградову

Словно с гулом кружащийся смерч,
В пятнах крови повязки на ранах,
Эскадрон пробивается в Керчь
На корабль, уходящий в туманы.

Им не стоит коней торопить,
Хоть и держатся всадники гордо,
Но всё больше уснувших в степи
И всё меньше оставшихся в сёдлах.

К водопою наперегонки,
Где в овраге ручей говорливый,
Обагрённые кровью клинки
Вытирают о конские гривы.

Пряча раны под потным бельём,
Оглянуться назад...

ЯКОВ ЕСЕПКИН

Терзание лотосами

• «Общество (в исторической ретроспективе) не допускает возвышения истинно великого художника при жизни. Та же история с Есепкиным. Эфемериды всегда летят мимо вечных скульптур.»
Ю. Тауберг



I

.
Мрамор выбьем кусками, венцы
С темных глав преточащие снимем,
Веселятся в трапезных купцы,
А и мы звезд высоких не имем.

Развевайся, нисанская злать,
Май грядет, пусть камены ликуют,
Всецветочным пирам исполать,
Псалмопевцев ли ныне...

Касаясь кистью с акварелью,
Пишу с любовью ваш портрет,
Красивы губки карамельны,
И щёчки крашу в нежный цвет,
В носу и в ушке есть колечки,
Проколы, стразы, пирсинг губ,
Везде и кое-где уздечки,
Септун и кликер изувечил,
Голимый тут суккуб, инкуб.
Глаза глубокий цвет лазури,
Татуировки двух бровей,
И в разноцветном маникюре,
Уж нет иных художника идей.
Идея в том, что бесконечность,
Как женщина порой ведёт,
Танцуя танец жизни вечной,
И на конце конец свой ждёт.

Был знаменит и уважаем.
(Куда Пикассо до него).
Казалось всё в Искусстве знаем
И в тоже время… ничего!

В очередной его картине,
И постмодерн, и авангард…
Сюрреализм – посередине,
Что свой в народе «тарабар»!

Однако, жил творец в достатке.
У каждого на мир свой взор.
Пришёл домой ваятель, как-то,
А в доме оказался вор.

«Ты кто такой?» -- хозяин молвил.
Воришка вмиг сообразил --
В окошко прыг… Но лик запомнил
И на листке изобразил.

В полицию принёс листочек.
Арестовали...

Нарисуй мне осень с серебряным дождем,
Нарисуй у озера плачущую иву.
Полыхает роща там золотым огнем.
Нарисуй мне осень, нарисуй красивой.

Нарисуй, пожалуйста, небо голубым,
Нарисуй, как вдаль на юг, улетают птицы.
Там тумана стелется сизо-серый дым.
Нарисуй ту осень, что давно мне снится.


Полотно художника оживет дождем,
В эту осень хочется снова возвратиться,
Мы с тобой под руку там, в осень ту идем,
Осень, листья, озеро, двое, руки, лица...

Спросил художника коллега,
(Но прятал зависть он, как мог):
«Я думаю, мне знать не вредно,
Как знаменитым стал дружок.

На выставке, чай, персональной,
Наверно, признанным был труд?
Ведь слухи о тебе не лгут,
Да и творенья не банальны!»

«Нет! Обо мне тогда узнали -
Из местного музея вдруг,
Картину лишь мою украли...
Так не нашли её, мой друг!»

На стройных ногах золотые браслеты,
Ей птицы поют безупречно куплеты,
Цветы на ладонях жарко цветут,
Всех вихрями радости к счастью ведут.

Кружится, кружится Лакшми златая,
Монеты добра вокруг рассыпая.
Она всех на танец сейчас нас зовёт,
Любовью, добром блага нам даёт.

P.S. видение навеяно мантрой Богини:
«Ом Лакшми Виган Шри Камала Дхариган Сваха».

P.P.S. здесь и везде рисунки автора, автор просит не очень строго судить, так как несмотря на почтенный возраст, является совсем...

...И этот дождь закончится, как жизнь...
И наших душ истоптанная местность
с провалами изломов и кривизн
вернется в первозданную безвестность.

Там, в темноте, Предвечная Река
к своим пределам тени предков гонит,
и мечутся, как звери, облака
под взмахами невидимых ладоней,
и дождь, слепой, неумолимый дождь,
питая переполненную сушу,
пророчеством становится, как дрожь
художника, рождающего душу.

...И наши голоса уносит ночь...
Крик памяти сливается с пространством,
с молчанием...

Яков Есепкин

• «Не исключено, что на предстоящей Московской книжной ярмарке отдельные книги Есепкина все - таки будут представлены без его ведома и согласия. Пути гениальных художников неисповедимы.»
В. Левкова

Портреты юдиц в богемных домах Рима

Четырнадцатый фрагмент

Персефону всемрачный Аид
Мглой поит и Циана рыдает,
Что коварство и блеск аонид,
Их лишь ангельский хор соглядает.

Ах, молчите, царевны письма,
Золотыя певицы ночные,
Правит вами ль царица Чума,
Ах, отравы...

Прекрасный  портик  с  балюстрадой, 

Двойная   лестница   в  миры,

Красивы   арки   и  аркады; 

Пир   Левия...   Вино...   Дары...

.

Я  здесь,   я   Твой ,   среди  призвАнных,

Недалеко,  в  ряду  ,  где  Ты.

Сейчас,  потом  и  в  прошлом  мире...

Твой  лик  печален.  Тленны  мы.

.

Три  ряда  полотна:  Всевышний,

Хозяин,    гости   и  ученики.

Как  бесконечен  мир,  как  скуден

Надеждой,    верою   любви.

.

За   веком  век  уходит  в  Лету...