Христов

Я не Поэт, а христианин,
пускай смеются и плюют
мне в спину, я не перестану
ругать насилие и блуд.

Я не поэт, но в рифму мысли
умею тоже облекать...
Когда гранит науки грызли
другие и рвались в печать,

дано мне было Божье слово
Христом, Спасителем моим,
и слух для слышания зова
открыт был, и святой режим.

Я не Поэт? Да и не надо,
зато мне ближе Глас небес,
и Иисуса Эльдорадо
необходимо позарез.

Май. Пятый месяц, от начала года
И третий месяц Питерской весны
Весна стоит у самого порога
Что б, хлопнув дверью, через год придти

Собрав в рюкзак хорошую погоду
Раскаты грома, трели соловья
Стучится лето в царские ворота
И просит ключ от Зимнего дворца

Как, всяк из тех, кто приближаясь к власти
Сулит нам лето вечные блага
Прохладный бриз на золотистых пляжах
И много – много солнца и тепла

Нам, очень хочется, поверить в обещанья
Мы терпеливы, по Христу, и как всегда
Мы...

Опять вы про моря да горы!
Я верный труженик земли-
Мне наши сельские заборы
Милее к сердцу прилегли!

В воде противные медузы,
Как кислота у них вино-
И те же дыни и арбузы,
А бабы-так совсем не то!

Давно уж выцвел и задвинут
С югами тоненький альбом-
Как говорится-грейте спину-
Болезни вылезут потом...

***

Приятель,поменяв ограду-
Досок два куба,пуд гвоздей-
Залез в нежданную затрату:
Гонял копающих свиней-

Ругал соседа тракториста,
Что взял нетрезвый разворот...

Чайкой громко вскричала мечта,
Устремясь в необъятные выси.
Как манИт тех высот красота.
Как легки поднебесные мысли.

Там душа, будто чаша Христу.
Для евангельской тайной вечери.
Истин там сознаёшь простоту –
В сердце лишь ты найдёшь в Небо двери.

Как манИт эта звёздная высь.
Как тоскует душа под замками.
Унеси же меня мечта – мысль -
Я устала внизу жить веками.

Упала ночь в объятья зноя,
Покрылся потом чёрный плед.
На небе пчёлы звёздным роем,
Мигая, жалят лунный свет.
И с высоты невероятной
Ныряют в страстную слезу,
Чтоб поискриться в ней приятно,
Для улья неба взять росу.
И вновь, мерцая виновато,
В прохладу млечных вод взлететь.
Жара стекает с крыши хаты,
В надежде томной - охладеть.
И пьёт голодными глотками
Прохладный мятный аромат.
Вдыхают жадно даже камни
Зари пурпурно-влажный взгляд.
И снова гневится Ярило,
И шлёт на все...

Из разных стран-царств необъятной земли,
К звезде мудрецы с караванами шли.
К звезде, что венчала лишь трём их пути,
Туда, где рождался сам Бог во плоти.

И вот, повстречавшись в дороге, втроём,
Они осознали, что путь их ведом,
Что то, чего так ожидали они,
Должно совершиться в ближайшие дни.

Так месяц ДЕВЯТЫЙ их странствия, в том,
Без слов убеждал - неслучайным числом.
Числом, что обещано было судьбой -
Свести под конец их к дороге одной.

Предчувствуя цель, нетерпение в них...

Апокалипсис и Армагеддон,
архангелы, четыре звёздных зверя,
Салим небесный и блуднИца Вавилон -
не всё прекрасно понимаю, просто верю.

Я верой принимаю, как могу,
апостольское предостереженье
и факт - геенна предназначена врагу -
в моей душе рождает воодушевленье.

Я знаю, что воскресну во Христе,
и смерть вторая - участь непрощенья -
мне не грозит, ведь Агнец кровью на кресте
меня избавил от позора и мученья.

Простил тебя Господь Всевышний
и прочь сомнения убрал,
молитву нежную услышал
и за грехи не попенял.

О, миг духовного рожденья,
когда душа опять поёт!
О, Анна, ты - Его творенье,
теперь в тебе Господь живёт!

Ты выплакнула все страданья
пред Иисусом - Он простил!
Творец великий мирозданья
тебе талант Свой подарил.

Он хочет, чтоб мы были вместе
и прославляли лишь Христа,
ведь Церковь (вся!) - Его Невеста
и быть должна всегда чиста.

Тебя простил Господь навечно
и ты Ему...

Моя жизнь из старенькой, общей тетради.
Ей не место средь глянцевых книг.
Мал и место моё в строю сзади,
Невоспитан я, вспыльчив и дик.

В разговоре я прост, примитивно обычен,
Сложных слов не вставляю в стих мой.
И к стихам моим мир безразличен,
И им место в тетради простой.

Но не это мне грусть и тоску доставляет,
Потерялся в тумане ошибок своих.
Мне туман этот видеть мешает,
И тоской наполняет мой стих.

Как змея вьётся в жизни моей путь-дорога,
То наверх, то стремительно...

Танюшке

Снова дует ветер перемен:
словно не мужик я, а мальчонка,
для меня невыгодный размен
предложила классная девчонка.

Суть размена в принципе проста:
я ей посвящаю стих любовный,
а она мне - танец живота,
но когда окажется голодной.

"Что за чушь? - у дочки я спросил, -
я тебя и так люблю, Танюшка,
для тебя усы недавно сбрил".
А она смеётся нежно в ушко:

"Милый папа, ты меня прости,
но ты вновь на женщин разменялся,
хоть один стишок мне посвяти,
как в любви ты дамам...