Христос воскрес

И вот тогда из мрака бытия
Выходит призрак отгоревшей страсти.
Лисенок прирученный, снова я
Живу легко у осени во власти.
Я так люблю словесную игру,
Ее стихами иногда считаю.
И только там, у осени в плену,
Я увядаю или воскресаю.

О лучше бы как рыжие листки -
Посланцы обнажившихся деревьев,
Лететь за миг до гибели, в тиски
Слова облечь, но я уже не верю.
Тому, кто мог поэмы сочинять,
Ведь осень – это время догорания.
И все-таки так трогает меня,
Пора потери, чудный миг...

Всё относительно, мгновенье стало веком.
Я в нём родился, умер и воскрес,
Прошёл сквозь жизнь, остался человеком.
Жизнь непроста, она полна чудес.

И что есть что? - К чему стремится?
Мы видим мир с одной лишь стороны.
Привыкли мы бежать и торопиться.
И суетою наши дни полны.

Жизнь суета как платье моль сЪедает.
В ней сделав дыры, в год величиной.
Собою, жизнь каждый наполняет.
И тот кто пуст, наполнит пустотой.

Страшна не смерть, что ждёт нас впереди.
Ведь глупо неизбежного...

«Не бойся и не ужасайся;
Возьми с собой в достатке сил
К войне способных, отравляйся
До Гая» - ночью говорил
Тот, кто к Навину приходил.

«ГАИ предам в твои Я руки,
Их будки, землю, палисад.
Ворвёшься в город ты без стука,
Царя посадишь на шпагат
И разоришь Гаишный град.

Что сделал ты с Иерихоном
Сегодня с Гаем повтори -
Заставь сжевать свои погоны,
И пусть потом гад говорит
Про негорящий габарит.

Взять не забудь с собою спички,
Чертог врага дотла спали,
И только скот, свою...

Мы ничего не помним и не хотим знать, а ведь на самом деле
Кикимора – богиня сновидений и иллюзий,
Хранительница тайн славянского рода, первая помощница
Макоши – богини Судьбы….

Богиня сновидений и иллюзий
И чародейка дивная ночей,
Когда заснут в ночной прохладе люди,
И волосыни с вилами быстрей
По небу проплывают и сверкают,
Она выходит в этот час опять,
Когда русалки в полночь отдыхают,
Природу дивным танцем чаровать.

Кики-мора, морока грез внезапных,
И эта радость в музыке...

Дальше в лес, там больше дров! - сказал Сусанин.
Перед нами новая глава.
С ветерком несут чужие сани...
Впрочем, люди, полюбуйтесь сами,
Что в глуши Писанья за дрова.

Обалдев от умных слов хитросплетенья,
Я кусал свой собственный язык
С садомазохистским наслажденьем...
Про Давида больших откровений,
Не встречал ещё я в Книге Книг.

И послал Господь Нафана прям к Давиду
(Как послал здесь не об этом речь),
Пожурить решил слегка, для вида,
Осудить чрезмерное либидо,
От других...

Мы смотрели на раскаленный уголь солнца.
Город замер, железные рептилии поездов забились в норы депо.
Уютная вселенная проплывала под старым мостом.
Предаваясь бессмысленным размышлениям,
Как мы были мудры, обнажены сокровенным дыханием вечера.
Этот закат и сегодня тает в моем сердце.
Полнота восприятия плавила глупость мира.
Я сказал, что хочу отвести тебя к сладкому берегу,
Ты взяла мою руку, и мы поплыли по летней реке
К горизонтам невесомого света.

Тогда ты ушла в полночь и...

Сварог пирует в небесных чертогах,
С Ладою рядом сидит за столом.
Как же красиво, как же высоко
В тереме звездном живет он своем.
С ним сыновья его нынче гуляют,
Там восседают три его сына…
Их без внимания он не оставят,
И с Перуном рядом Дива невинная.
Велес взирает на младшего брата.
Был он из Пекла спасен и воскрес.
Только мечтой уносился куда-то
Рядом с прекрасной и звездной невестой.
Белая Лебедь, остров Буян ли
Нынче покинула, чтобы царить.
И от медов, и от страсти он пьяный...

Я хочу рассказать тебе о ледяном закате на море,
Погребальном костре угасающего дня
На лимонно-свинцовых волнах.
Я хочу открыть тебе секреты соленых ветров,
Путающихся в мягких волосах,
Тех, кто провожает одухотворенным взглядом новобрачную лунную стежку,
И распустить золотым танцем шелковый песок, радующий обнаженные ступни
Влюбленных в свет звездной пшеницы.
Забудь, забудь кто ты и зачем ты здесь,
Воскреси в памяти беспечность и вседозволенность девственной природы ночи.
Тени...

Сколько зим мне осталось ещё пролистать?
Сколько туфель стоптать! Сколько выпить вина!
Врачевать, умирать и с больным воскресать,
Но не будем о грустном, спасибо княжна!
Пусть уходит галопом табун наших лет,
И последний скакун призаморен чуть-чуть,
То, что пули поют, это так – рикошет,
То, не лай гончих псов, а попытки взбрехнуть.
На ступнях белых кровь, не укусы совсем,
Это стигмы твои, мой Великий Господь!
Можно в злате прожить, а остаться ни с чем,
А хотелось бы души от зла...

Жил-был монах – дон Периньон
В глухой провинции Шампани,
Вином, как музыкой пленён,
Писал кантату осязанью.
Творил с напитком чудеса,
Его бродить, играть заставив,
От чарки доброй воскресал,
Искал рецепт и Бога славил!
И как-то раз на Рождество,
Устав от подвигов гурманских,
Создал вино, как волшебство
И мы зовём его Шампанским!
Оно на праздничные дни
Стоит на столиках степенно,
Что бы потом зажечь огни
И подарить нам выстрел пенный!
Опять смотрю на пузырьки,
Последние секунды...