Хотелось бы позже

Наш котёнок Тимофей,
Львов и тигров всех храбрей.
Только страшный пылесос,
Дунув жаром прямо в нос,
Ну...ууу — не то, чтоб напугал,
Он — врасплох его застал.

Хвост трубой, глаза горят,
Удалой, отважный взгляд.
Тимофей не трус — он воин,
Званья этого достоин.
Но он умный — и отход,
Если надо — изберёт.

Рёв внезапен пылесоса,
И решив проблему просто,
Храбрый котик Тимофей,
Молниий всех и пуль быстрей,
Прыгнув в сторону за койку,
Боевую принял стойку.

Нет, он вовсе не...

Рвутся, рвутся нити-связи,
Отдаляются друзья.
Когда много вокруг грязи,
Не измазаться нельзя,
А отмыться — трудно позже,
А иной раз — и не сможешь.

Мир ударит наотмашку,
Бьёт упавшим в лицо пол.
Как чернила в промакашку,
Я впитал жизнь, что прошёл,
И измазан тоже ею,
А отмыться — не сумею.

Бесполезность жизни сути,
И никчёмность бытия.
Осознавших, болью скрутит,
В их число попал и я.
И не чистый, но не мутный,
Выжил, вроде бы как-будто.

Появилась в мыслях краткость,
Что...

Зачем Вы в сон ко мне пришли,
Не представляясь, уже дважды.
Под Небом я, в земной пылИ,
Иду — и Вас не знаю даже.

Кто Вы? - Не из реальной жизни,
Я помню Вас — давно — во сне ,
Вы так же, шёпотом чуть слышным,
Болезнь, предсказывали мне.

Тогда я глупым был и юнным,
И Вас, смеясь из сна прогнал.
Потом жалел о том безумно,
А позже — и не вспоминал.

Кто Вы? - Печали моей Фея?
И оттого ль Вы так грустны,
Что Вы помочь мне не умея,
Смотреть, на боль мою должны?

Я не корю Вас...

Я - повелитель времени, пространства
Ребенок сердцем, разумом бессмертный,
Вам не хватает в жизни постоянства?
А мне все перемены неприметны.

Мой герб, цветок прохожих, одуванчик
Он воплощенье старости и детства
Мне все равно: на позже и на раньше,
И все равно с кем жить мне по соседству.

Я - бунтовщик, хмельной веселый ветер,
Умру стихией чуждого мне гнева,
Но буду знать , что вновь на белом свете,
Появятся из тьмы Адам и Ева.

Смеялась, не веря ни снам, ни прогнозам,
Ни сплетням на лавочке возле подъезда.
Экспертам по тонким пикантным вопросам
Не верила тоже. И время, и место

Сама выбирала, согласно желанью
Казаться мудрее, спокойнее, выше.
А после дрожала испуганной ланью,
И прочь уносилась... По стонущей крыше

Скользила босая, навстречу закату,
Сметая законы падений и взлетов.
А позже играла сумбурно стаккато
На струнах зарниц. На страницах блокнотов

Всегда рисовала дорогу и крылья...

Один мужик копил свои обиды.
Нет, не специально, просто так копил.
Он собирал обидовы флюиды,
Потом, как драгоценность, их хранил.

Они копились в теле незаметно,
Другое вытесняя на раз-два.
Хоть с виду они вовсе неприметны,
Обычные, простейшие слова.

Но позже тело так заполонили,
Как будто камень в теле у него.
Камнями тело просто заложили
И больше не осталось ничего.

И тянут вниз, да грузом непомерным
Обиды, что скопились в нас давно.
Наверное, это немного скверно,
Ведь...

Взрослые дети, ах как же не просто,
С вами так часто, бывает нам.
В нас беспокойство, в сердцах ножом острым,
Но не понятно, оно пока вам.

Максимализм и неопытность ваша,
Вас, наших умниц, на глупость толкнёт.
Мамам и папам, за вас всю жизнь страшно,
Но ваша юнность, наш страх не поймёт.

Мы ж понимаем — вам наша опека,
Кажется путами, но всё не так.
Нет нам дороже, чем вы, человека,
И мы желаем, вам счастья и благ.

Взрослые дети, поймите ж родителей,
Ведь они сердцем...

А на дворе, прощается мир с летом,
И детвора, под окнами шумит.
Ещё зной дарит, солнце миру светом,
Но скоро уж, листва вниз полетит.

И в вышине вновь песней зарыдают,
Тревожа души наши, журавли.
В ней спев о том, что в стае улетают,
На юг где нет, заснеженной земли.

Но это позже, а покуда лето,
И месяц-август, балует жарой.
И мы в тени, себе находим место,
Любуясь неба, чистой синевой.

Как хорошо, душа покоя просит,
И в полудрёме, мысли ни о чём.
И пусть уже, вблизи маячит...

Однажды Ангел притворился человеком,
Настолько точно, что никто не отличил.
Всё время Ангел приближал меня к успехам,
Когда мне нужно было, добавлял мне сил.

Все время рядом, зримо и незримо,
Как будто крыльями он обнимал меня.
С любовью, нежностью, когда необходимо,
Поддерживала, мама, ты меня.

Мы Ангелов порой не замечаем,
Всё чаще забываем обо всём.
Лишь позже мы их больше понимаем,
Когда по жизни вдаль чуть-чуть пройдём.

Девяностые — страны ломали и судьбы,
В них распался Союз и мир стал весь другим.
Вековой, меж народов, не стало вдруг дружбы,
И сосед дружелюбный, вдруг стал врагом злым.

Девяностые — годы больших изменений,
Годы смутные, годы лихих испытаний и бед.
Годы войн, катаклизмов, измен, потрясений,
В них стал минусом плюс и тьмой истины свет.

Девяностые — в них был рождён на свет кто-то,
И в них детство своё, не смотря ни на что, он любил .
Кто-то в них выл от боли, а кто-то прожил...