Холсты

Я нарисую летний день
веселый, озорной.
В нем все цветет и даже пень
любуется листвой.

И птиц трескучий перезвон,
приятен и хорош.
Плывет тепло и каждый тон
звенит... На сердце дрожь

от белых тучек, синевы,
от песен и любви.
Кивают в такт мечтам цветы.
Волшебный миг лови.

Он легок, светел, невесом...
Я чудо воплотить
спешу в холсте и, старый дом
так ждет его, чтоб жить.

31.05.2017

У моей печали серый цвет...
У моей беды... цвет чёрный.
У моей разлуки цвета нет...
У разлуки... только слёзы.

Обнажённая лежит душа...
В ранах на кровавой плахе.
Боль перемешала все цвета...
Стало небо цветом непонятным.

Жизнь моя в полутонах...
На холсте разлиты краски.
Недосказанность в словах...
И повсюду просто неувязки.

За черту шагнуть и я вне круга...
От себя уйти опять пытаюсь.
Грусть кружится рядом вьюгой...
Задыхаюсь и опять ломаюсь.

У моей печали серый цвет...

Картины бытия сменяются нестройной чередой,
И магия судьбы вертúт калейдоскоп событий
Вплетая в векованья холст всецветье судеб нитей,
Где каждая имеет эстафеты смысл,
Сакральным знакам времени подвластный,
К которому любой из нас причастный,
И коего задумки глубина,
В срок жизни нами быть постигнута должна...

Небеса вновь зажгли голубые лампады,
Кружевные слова разбросали ветра,
Ты забыла сказать мне
Что у осени два листопада:
Первый – тот, что одарит,
А второй - что придет забирать.
Ты забыла назвать параллели имен и созвездий.
В разорении роз царский нимб немоты.
Ты забыла отдать мне
Невесомую ноту для флейты -
Безоружное эхо всемогущего слова «Любить».
Ты забыла сказать, что вся музыка мира двулика -
Яд, кружащийся белым в черную ночь.
На холсте твоей боли нарисованы херувимы
И...

Вчера осенним днём к нам забежало лето,
Целуя наспех всех, прощалось, но без слёз.
Уроки в школах шли по разным кабинетам,
Где каждый третий к ним готовился всерьёз.

У солнца нет тепла, как сможет делать кофе,
И в город погулять приподнят воротник.
На старом фото жив всё тот же милый профиль,
Лукавое лицо, застывшее на миг.

Дорога в Рождество начнётся с листопада,
И обнажённый лес застыл, как на холсте.
Все мысли о тебе, я провожаю взглядом,
Прохожих, что идут тропинкой между стен...

Тут, и только тут видны имена и буквы...
Тут ты можешь, глядя в глаза свету, молчать...
Обожженный снаружи, весь в царапинах изнутри...
Как непривычен голос без слов...
В бесполезности всего что сказано
Всё удивительное одинаково.
Начертание листа и все его смерти,
Где книга читает книгу, где написан свет или сумрак...
Сейчас бывает всегда и только сейчас.
Времена ясности, где в тишине никогда не звучат ответы, их дают молча.
Потемневшее время присвоено ночью,
Написание ладони горячо...

Этот холод осенних мелодий
Не приносит в дома теплоты.
Я не мёрзну на улице вроде,
Но при этом не знаю, как ты?

Скоро снег ночью выпадет блюзом,
Словно чистым холстом наяву.
Если вдруг меня спросят про Музу,
Я, конечно, тебя назову.

Почему в городах так не спится,
И рифмуются мудро слова?
Примелькались знакомые лица,
А с твоим я знакомый едва.

Накопилась под вечер усталость,
Просят уши сейчас тишины.
Осень будто лениво плескалась,
Нас обоих обняв со спины.

27.11.2013

Апрель.
Вскрытые вены рек.
Зыбкое вдохновение
под тяжестью век.
Лёгкий излом
солнца
наводит мосты.
В галерее весны -
застывшая краска луж
на грязном холсте
города.
Расставив все точки
над "i",
теряешь
точку опоры.
И снова,
тянет
неумолимо,
отчаянно,
туда,
где лучшая из молитв -
молчание.

по Виктору Кротову


Семейство красок всё ворчало,
Что их используют не впрок.
Кто б вызвался, да им помог…
Глядишь, ворчать бы перестало!

Рисуют ими размазню.
Ни что не назовёшь картиной.
Не зря прожили жизнь свою,
Когда б шедевр – неповторимый!

Решили сами воссоздать
Себе творца с достойной кистью.
Собравшись, стали рисовать.
Был выбран холст пречисто-чистый.

Трудились с ночи до зари.
Не верилось глазам. О, Боже!
Хоть рисовали, как могли,
Закончив, их Художник… ожил...

Звук оборванных струн много лет не смолкает,
Растворяя во взгляде лазурь,
И пропорции истины чуть изменяет
В мелководности призрачных бурь.

А былые мечты, как опавшие листья,
Ветер гонит порывисто прочь...
Я на чёрном холсте колонковою кистью
Всё рисую беззвёздную ночь.

Где-то рядом фальшивит оркестр громкой медью:
Кто-то там обретает покой.
Из окна пахнет ладаном, смертью и снедью,
Вместе с похотью и суетой.

И в туманном предвестье таится разгадка,
Но она не нужна никому...