Холмы

Я всегда отвечать готов,
За себя и свои поступки.
За судьбу обронённых слов
И за лазанье рук под юбки.

Ведь у каждого свой приход,
И свои заготовки речи.
И поэтому дня восход,
Я прошу раскатать на свечи.

И зажечь их вокруг меня,
Чтобы тело лизало пламя.
И с молитвами в такт звеня,
На меня не сердилась память.

Что в болоте грехов увяз,
Потеряв там нательный крестик.
Что с души утомлённой грязь,
Соскрести не сумели песни.

Мне бы веры ну хоть слезу,
Только истинной, без...

Я помню обрывок сна…
Ночь, на холме стою,
И город внизу спал,
И звезды свет нежный льют…

Такая в душе тоска,
Что выразить слова нет!
Протянутая рука
Достать хочет звездный свет..

Как заклинанье, слова
Я повторяю вслед:
Как долго я вас ждала…
А вы улетели в рассвет…

И тихо бежит слеза.
И уж горизонт посветлел.
Но ищут мои глаза
Корабль, что улетел...

Он наизнанку вывернул природу,
И божью суть увидел Сатаной.
Поэт и Гений. Вор в законе. Влодов.
Ты свет и тьму, все ведаешь душой.
Тебя война бомбежками крестила,
Но пеленала душу в облаках.
Что рай и ад? Застывшие чернила,
Пера судьбы, у Гения в руках!
Ты сластолюбец, но и правдорубец.
Любитель женских образов и тел!
Но только не корыстный душегубец,
Коль стольких сирот спас и обогрел!
Тебя народ пророком величает,
Тебя попы – Антихристом зовут.
Но ты – Поэт, чьи строки мрак...

Раздел I. Без лишнего.

Благодарю тебя, мой лес,
За тихие твои уроки.
За то, что жизнь возможна без
Дел суетных и слов жестоких.
И встреча капли и лучей
Есть главное моё богатство,
И лишь на дне души моей
Мои сокровища хранятся.
Как сосны, истина проста,
Как луч, зажёгшийся мгновенно.
Жизнь Духа - это нищета,
Та самая, что так блаженна.

* * *
Отрешиться, отрешиться -
Ото всех мирских забот.
Тихо тенькает синица
И зовёт, зовёт, зовёт...
Всё, что было важным, - небыль.
Все...

Сердце!
Скажешь ли?
Где?
В какой дали?
Отцвели деньки не видать ни зги.

Затуманил мрак Русь цветущую
Чёрный враг прополз - в кровь поющую

Постамент гробниц,- даль зловещих лет
Оправляется в траур чёрных лент

От узнанных, не угнанных, не забытых, не слепых
Просыпается награда грозных дел твоих святых

- 1 -

От монгольских злых оскалов, дым костров от коих вился
На равнинах тучных пастбищ ворон, смерти – жизни, объявился

Вообразил себя владыкой, этот, узких глаз...

Всю жизнь брести к себе, оледеневшей, мертвецкой походкой,
к своему глухому степному приливу, раскалённому мраком луны,
к своей полудикой присяге праведности, изливающейся
вакуумом света на подножие каменистых холмов;
одинокой песней выжженных трав всю жизнь искать свою тень.
Смотри, как солнце украсит палитру блюза, сыгранного в проёме окна,
на растаявших занавесках; мягкий полдничный ветер
ляжет в ладони пыльцой поцелуя; время подарит вечер –
вечер напишет чернилами сонных глаз...

Как много слов красивых, нежных, славных
Рассыпаны по долам и холмам...
Их Суть - брильянт - корабликом хрустальным
Отправлю лёгким бризом в океан.

Пускай плывёт сверкая на просторе,
Даря улыбку, радость и уют
Всему, что есть, и будет с нами вскоре--
Чем осень одаряет всякий круг.

И он плывёт. Его ласкают волны,
Луна и Звёзды, Солнышка огни.
И не страшны --наземных пешеходов
Цветной фольги игрушки-фонари.

Ты только протяни себя на встречу,
И я вплыву корабликом любя...
На...

Мне тридцать зим –
четыреста семьдесят пять миллионов вдохов,
столько же выдохов – отсрочек судьбы
до встречи с Тобою, Господи; моё дыхание –
тридцать витков вокруг солнца; моё сердце –
ядовитая чаша вина, выдержанного в подвале осени;
моё счастье – откровения жребия сиюминутности,
познающие роскошь и нищету.

Ты чувствуешь плоть, выкованную в сердце Солнца,
доведённую до инстинкта, и возведенную в ранг поэзии,
боль, вырванную из утробы матери;
ты чувствуешь душу, брошенную...

Там лазурь в небесах, там весна брызжет солнечным золотом,
Лед скрошив на реке, обнажила уступы холмов.
Ветер бродит в лесах, поломал сухостой, словно молотом
И пригладил до блеска ставший серым снежный покров.

Плыл по зорьке на лодке, разбросав крылья весел натруженных,
Ветер брызги в лицо, как мальчишка, играя, бросал.
Мимо гор меловых, мимо плесов и кос отутюженных,
Опустивши ладонь, след на темной воде протесал.
А вставая, светило жидкой медью облило утесы –
Дивногорья персты...

И снова видятся мне рощицы и клёны,
И я,делами неги утомленный,
Я променял и скуку городов,
На тихость древних лип,на тишину холмов.
Разбросаны то там,то здесь всегда,
Они дают покоя никогда:
Их красотой готов пленяться часто,
И верю,что в спокойствии моём,
Являться ко мне Муза будет часто,
И встретить я,и приютить готов.