Хокку на запотелом окне

Вечерний пейзаж за окном,
И близится ночи убранство,
Сменяя день ясный, и в том
Законов земных постоянство.

А утром - рассвета пора
Приходит, и ночь убегает.
Уходит она со двора
И где - то в безмолвии тает.

В веках остаётся печать
Свершений и мудрости строки,
Но сложно нам, людям, понять
Законов вселенских истоки.

Распахнул я окна настежь,
И свой выстудил весь дом.
Но зато теперь не скажешь,
Что не свежий воздух в нём.

Свежий воздух пахнет вкусно,
Но беда вот — сквозняком,
Я простужен и жить грустно,
Теперь в теле мне больном.

И болею я — чихаю,
Кашель душит, нос забит.
Но я мир не проклинаю,
На себя лишь, сам сердит.

Сам виновен — дел последствий,
Не сумел всех просчитать.
И от глупых своих действий,
Должен сам теперь страдать.

Мир дуален, у всех плюсов,
Есть свой жирный минус и...

И рябины смех лучится, окон нет один простор,
осень – эха вояжёр, свечи где-то, их не стало и
неоновых огней, капли крови поскорей, затвер
деют и растают (гепарина блеск) мотают всё на
ус и шерсть платком не укроет кровлю крыши
лишь из подворотни мыши……….
и огонь исчез, растаял и не стал пожаром он,
дом – без вестника, ….потом.

Не получается одно,
И я займусь тогда другим.
Упрямый я и всё-равно.
Дойду, я к целям всем моим.

Дойду, чего бы мне не стоило,
Рискну, а надо — головой.
Приму, всё что жизнь приготовила.
Прорвусь — прорвусь любой ценой.

Прорвусь и не победы для,
Не вопреки, а потому-что.
А потому — что я не тля.
И к цели — Чести ведёт чувство.

И силой — непреодолимой,
И смерть, не станет мне в пути.
И если, не сумею мимо,
То сквозь — её смогу пройти.

Закроют дверь — зайду в окно...

Щедро солнышко шлёт в стекло
Свет любви, разгоняя тучи.
И мне дарит своё тепло
Нежный, добрый, осенний лучик.

У окна я стою в мечтах,
Негой дня вдохновляясь снова,
А деревья в убранстве…ах!
Кину взор, и творить готова.

Ветер в роще берёз затих,
Позабыв своей песни ноты.
Счастья столько! И новый стих
Зажурчал ручейком в блокноты.

***
Смотрю в окно - дождь раздевает Осень,
Владык смывает золочёные наряды —
Ночных небес простуженная просинь
Скрывает взор к скоплению Плеяды...

Тоскливый ветра монотонный вой,
А дождь настойчивее всё полощет стёкла -
Уходит осень на заслуженный покой,
Пожухла прелесть вся и золото поблёкло...

Не раз в разведку прилетал снежок,
Но растерявшись в извиненьях таял -
Прощаясь пил я вместе с ним на посошок,
Даров осенних он ничуть не хаял...

На трон свой сядет скоро и Зима...

Хороша русская красавица зима!
Если за ней наблюдать из окна,
А кто Родину защищает в окопах…
Сейчас они в заснеженных сугробах.

Морозец там гуляет с ветерком…
Держись защитник! За спиной родной
твой дом,
А в доме вся твоя родная семья
И защищать её, это защитника стезя…

Семья и Родина! Защитника не забудет,
Пока идёт война, знать помогать будет
И продовольствием и тёплой одеждой…
Да и ракетой… новой, современной.

Чтоб враг не переступил русский порог…
Знать с опережением...

Птица ль стучится в чужое окно?
В жизни немало коллизий...
Можно лишь только устало вздохнуть:
от нас ничего не зависит...
В ярко горящих огнях казино
Мерзнет старушка у храма,
И доживает свой век вдалеке
ставшая старенькой мама...
Жмутся дворняги ко входу в метро,
Ну, мы за них не в ответе...
И у ларьков матерятся легко
чьи-то подросшие дети...
Вечная серая вымерзлость лиц,
Хрупкая кажущесть судеб...
Можно привычно мимо пройти -
никто ни за что не осудит.
Время стекает с...

А за окном шумело лето,
Листвою клёна, песней птиц.
Дарило солнцем лучи света,
Сверкало всполохом зарниц.

Гремело громом в непогоду,
Но чуть всплакнув дождём, опять.
Сияя солнцем с небосвода,
Мир продолжало согревать.

И зной полУденный дремотность,
Зевать заставив, навевал.
И ум, утратив мысли бодрость,
Средь облаков, в мечтах витал.

И неги сладкое томление,
В нирвану слало и в полон.
Замкнув пред тем в оцепенение,
Брал, затуманив очи сон.

Сезонов всех прекрасней лето...

Друге сонце засяяло
На небі ранкового міста.
Обвуглена гілка сакури…

***

У невеличкому японському містечку
Малюк-школяр – допитлива дитина –
Йдучи за руку з дідом по-малечку,
Спитав: Дідусю, що то: Хіросіма?

Дідусь, примруживши вузькі старечі очі,
Здійняв обличчя у безхмарне небо,
Згадавши морок ядерної ночі,
Подумав: Розказать? Чи все ж не треба?

Наважився. Сказав: Жахливий сильний біль,
Останній зойк людей в горнилі пекла,
Від багатьох лишилась тільки тінь,
Вкарбована...