Хочется плакать

Они летят, как улетают птицы.
Но улетают, что б не возвратиться,
Что б улететь и никогда не возвращаться,
Что бы навек со мною попрощаться.

Они взлетят и громко хлопнут дверью.
Я закричу, тогда им не поверив,
Я зацеплюсь за хвост воспоминанья,
Нарушив все законы мирозданья.

И полечу сквозь лабиринты мыслей,
Картин, стихов, давно забытых писем,
Я буду задыхаться книжной пылью,
Читая, что когда-то было былью.

Я буду плакать, плакать и смеяться,
Не верить, верить, просто...

Давид униженный вернулся
В свой Секелаг, с другой бедой
Не смог он курсом разминуться,
Не ходят беды по одной.

В глазах черно, куда ни взглянет,
Лишь пепелища да угли -
На город Амаликитяне
Напали и огнём сожгли.

Непрошенные гости с юга,
Едва хозяин за порог,
Нагрянули. Лишь пёс напуган
Скулит, что дом не уберёг.

Прознали Амаликитяне,
Уж кто неведомо донёс,
Давид в отъезде на заданье,
Устроили в дому разнос

Оповещённые канальи,
А женщин и всех, бывших в нём,
Не...

Шёл дождь,я тоже шла,
Рыдала я,он тоже плакал,
Идя,я думала о нас.
Ну сколько ж можно плакать?
Уже пройдя я пол пути,
Испугом охватилась.
А вдруг,сейчас зайду в тупик?
И боль охватит мои силы?
Ну что ж ,таков вердикт судьбы,
Ведь мы - рабы любви!!!!!

Горит восток зарёю октября,
шуршит листвою лёгкий ветерок...
Как образ старого богатыря,
пред взором мысленным встаёт пророк.

...Душа скорбит... Молитва в небеса,
как голубицы горький плач, летит:
"Пропала наша прежняя краса...
НавуходоноссОра страшен вид.

Горит Салим разграбленный и в плен
ведут князей Израиля враги...
Господь, Ты сотворил нас, чтобы в тлен
наш город превратился за грехи?..

Творец, мы согрешили, но - прости...
Я буду плакать... Отче, я молю...
О, неужели...

Открыл свою душу друзьям,
Смеясь кто-то плюнул в неё.
Смеюсь над собой с другом сам:
Смешно — болит сердце моё!

Смешно — и смеюсь чтоб не плакать,
Мужчина я — плакать нельзя!
Мне сердце ласкает боль лапой.
Жалеет — мы с нею друзья.

Надену улыбку как маску,
Чтоб боль свою спрятать за ней.
Не ложь о добре я, а сказку,
Пишу чтобы жить веселей.

Сбываются сказки я слышал,
Когда сердцем верим мы в них.
Устав, стала боль в сердце тише,
Её убаюкал мой стих.

В открытую душу надул...

Индийцы - искрометный был народ,
Любили устрашенье в ритуалах -
Огонь в руках, мечта их душ усталых,
Божественный театр, большой и малый -
Устраивать любили. Тот развод
Свою имел поставленную цель:
По искрам и по дыму шел спектакль -
Один от страха умирал и плакал,
Другой за то чертил пентакль,
Что жрец открыл ему на небо дверь.

Увидели блестящий тот огонь
Извечные гуляки - европейцы
И оказались возле самой дверцы,
Что где-то меж душой и сердцем,
И поняли: конечно, это он...

Дождик плакал навзрыд,
гулко хлюпал по лужам,
обалделые тучи
косились на лес,

позабыли про стыд
(а зачем он им нужен?)
брали ноты покруче,
чем солнца диез.


В будне серого дня,
в суете и мельканье
плакал дождь, свысока
проливаясь на нас...

И тогда у меня
появилось сознанье,
что опишет рука
красоту милых глаз.

Людям сказали плакать,
Значит люди плачут...
Людям сказали какать,
А они продолжают плакать...

Дождь смоет их слезы,
Заметет негатива следы.
Красные белые розы
На стадионах - цветы.

Правила, догмы, правила,
Порядки, стандарты, догмы,
Правила разум славили,
Сделав его убогим.

Новая власть... Встречайте
Веянья Новой Эры.
Пробуждайтесь, Осознавайте:
Приходит новое Время.

Стандарты - уже не те...
Свобода - уже другое...
Дух - на вершинах тех,
Где находится всё благое...

Улетают птицы на рассвете
В голубую призрачную даль.
Мне не надо вовсе быть поэтом,
Просто я хочу забыть печаль.

И порхнуть, как птица в эти дали
Позабыв, что душу гложет мне.
Не хочу счастливые, чтоб знали,
Как я жил и как живу на дне.

Без любимой, без друзей – подруге,
Никогда души не открывал.
И не плакал на плече у друга,
Что меня как брата уважал.

Не хочу быть больше одиноким
И летать за птицами в мечтах.
Знаю я, что людям таким многим
Трудно быть в тени и при свечах...

Пока вы читаете эти строки, вы теряете еще одно бесценное мгновение жизни.
Пока вы читали эти строки, вы еще на несколько секунд приблизили к себе смерть.
Пока я пил свой чай и писал на кухне то, что вы сейчас читаете,
я нашел в себе силы порвать бумагу, и клокочущим от абсурда водоворотом души
поцеловать леденящее жерло зари, вобрав в себя восточный огонь, сорвавший лист ночи,
и мне стало легче от осознания собственной скоротечности и принадлежности (пусть недолгой) к этому кумачовому...