Хмурый

Все, так как надо, всё, как всегда.
На небе хмуром горит звезда.
Луна гуляет по облакам,
Смеётся ветер то тут – то там.

Иду тихонько по тропке сада
Огни мерцают, что ещё надо?
Мороз коснулся рукой запястья
Жить с собой в мире, какое счастье!

Год уходящий грустно хмурит брови:
Нас должен жечь творящийся позор,
Что не стыдимся своей лжи на крОви,
Которой не изжили до сих пор!

Год уходящий расслабляет веки:
И всё ж, земляне, честь нам и хвала,
Что не заглохли мы ещё навеки
И бултыхаемся в засильях лжи и зла!

А Новый год уж распахнул объятья
В надежде - победить наш Реализм,
Соединив в нас Силу Добрых Братьев
И поддержать упавший Оптимизм!

Заглянула зима
Белым снегом с капелями,
Хороводами туч, перламутром лучей.
Где-то прячет коней,
Запряженных метелями,
Что ворвутся еще в темень длинных ночей.

Чуть прошлась ветерком,
Самым любым ей, северным,
И укрыла кусты в первый снежный занос.
Притаилась потом,
Словно выход был временным,
Словно просто сюда ее случай занес.

А потом разошлась!
Протрещала морозами,
Белым инеем, враз, оплела все подряд,
Льдом по речке прошлась
И сосульками-слезами
Серым крышам домов...

С неприкаянной
Страстью
Поэта
Облегчив
От червонцев
Карман,
Вечер,
Ночь
И остаток рассвета
Я провёл
У заезжих
Цыган.

Хоть Марина
И хмурила
Брови–
Было, было,
На что
Посмотреть:
Опьянённый
Вином
И любовью,
Щедро сыпал я
Звонкую
Медь!

Ни один
Обойдённым мной
Не был:
Бусы, серьги –
Принёс,
Так дари!
Был костёр
Вышиною
До неба,
Были пляски
До самой
Зари.

Было весело,
Как
В балагане,
И плескалось
Вино
Через край...

Предрассветной
Сырой
Прохладой
Извлечённый
Из власти
Сна,
Я увидел
Мою
Отраду,
Подносящую
Ковш
Вина.

Освежившись
Живительным
Соком,
С губ прогнавшим
Остатки
Тоски,
Тронув
Пальцы её
Ненароком,
Ощутил
Нежный трепет
Руки.

Словно парусник,
Брёл я
По устью,
Меж кибитками
Спящих
Цыган,
С затаённою,
Светлою
Грустью
Вспоминая
Ночной
Балаган!

Никого.
Неуютно
И пусто
Подле тлеющих
Углей
Огня…
Но какое-то
Странное
Чувство
Покидать
Не спешило
Меня...

Сегодня некстати торопится дождь
на милые сердцу просторы,
и, как бы желая мне чем-то помочь,
о жизни ведет разговоры...

И хочется молча смотреть на поля
и, руку подставив под ливень,
понять – отчего хмурым утром земля,
бывает такой некрасивой?

Уныло и серо глядят тополя,
прижавшись как дети к забору...
Дождливое небо в руках ноября
готово к любому укору.

Некстати сегодня торопится
дождь
размыть все вокруг акварели,
когда у меня изумрудная брошь,
а в сердце живые свирели.

Однажды меня не станет-
Окончится Путь земной.
И тело душа оставит,
Отправившись в мир иной...
Уйдёт она хмурым утром,
А может в погожий вечер,
Когда горизонт перламутром
Зашедшего солнца расцвечен.
Уйдёт налегке, нагая,
Смыв грим и личины сбросив.
Её уже ждёт другая
И роль, и весна, и осень...

Одним недугом навека
Больны правдивые поэты:
И мукой движется рука,
И приращается строка,
Рождая басни и сонеты.

Как лихорадит красота,
Движенье изменяет крови!
И лист - подобие холста,
Кто слеп - не различит цвета,
И с недоверьем хмурит брови.

Кто слова музыке не внял,
Тот глух, как камень придорожный,
Того господь не осенял;
Но и никто не обвинял
За лишний пыл и норов сложный.

Поэт не ладит с тишиной
И с миром, слышащим и зрячим,
Поэт - почти душебольной...

Не пугай зима морозом,
Не боюсь я снежных бурь.
Ни к чему твои угрозы,
Небо тучею не хмурь.

Я тропу по снегу к милой,
Вновь средь сосен протопчу.
Ведь любовь одарит силой,
Всё мне в жизни по плечу!

На сосне сидит ворона,
На меня она глядит.
Посмотрю в ответ задорно,
Она каркнув, улетит.

Знаю — снег к нам не навечно,
И растает он весной.
Будет вновь ручей беспечно,
Нам в лесу журчать с тобой.

Зря пургой зима пугаешь,
Ну а холод лишь взбодрит.
Ты зима любви не знаешь,
В...

Коридор с репродукцией Репина…
Жирный воздух больничный…
Кровать…

Неудачно проходит беременность.
Нет ни музы, ни слов. Твою мать.


Я лежу здесь
второе столетие -
но строка не выходит
на лист.

И врачи колют мне анальгетики.
А потом хмуро шепчут:
молись…


Голова от бессонницы кружится.
И вдобавок
один идиот
в vip-палате
ритмично так тужится,
невзирая на плоский живот…


И рыгает огнем поле Марсово…
Судьи, критики… И – началось!…

Что ж вам, суки,
здесь мёдом...