Хмуриться

Беру роман я с книжной полки,
Культуры нашей яркий свет,
Зачитанный до самой корки,
Былиной стал прошедших лет,
Прошёл проверку в поколеньях,
Внёс память в кольца на деревьях,
Они хронометры живые,
Дубы из сказки вековые.
Вёл гений Пушкина всех нас,
Формировал сознанье наше,
И с ним мы становились старше,
Из года в год, из класса в класс,
Чтоб либералам2 рассказать,
Чью и почто3 ругаем мать4.

1.Carthago delenda est – Карфаген должен быть разрушен.
2.«Русский либерализм потерпел...

Туман был продолженьем тучи.
Белела даль – зашторен горизонт.
Надежды луч над хмурой кручей
Сиянием своим по непогоде бьёт.

Вот мне бы так: хоть малость света,
Тепла в промозглой, серенькой судьбе.
Ведь бродит наше счастье где-то.
А может кто-нибудь подскажет: бродит где?

Вот уж Ноябрь навстречу нам вышел,
Снежной порошей завеяло крыши,
Изморось льдом покрывает дороги.
Здравствуй, Ноябрь, нахмуренный, строгий.

В осень ты чередою - последний,
Утром стучится зима у передней,
Но пополудни, на солнце пригрелся,
В дрёме наплывшей тихо разделся,

Дождь вперемешку со снегом пушистым
Вновь разбудили Ноябрь «ершистый»
И, отдохнувший, по лужам шагая,
Хмурый Ноябрь беспечно гуляет.

Люриксом искрятся струны дождя.
Ветер - шалун их со страстью терзает.
Служит ему медиатром струя,
Вот только слуха ему не хватает!

Воет он, словно простывший фагот,
Так что прохожих озноб пробирает.
Хмурится кот, что сидит у ворот.
Даже его сей концерт раздражает.

Тучка ушла....
Оборвались все струны....
Ветер умчался её догонять.
А...
тишина...
зазвучала...
ноктюрном....
Это СОЛОВУШКА стал напевать!


ТАК-ТАК

Мы, дворяне, опавшие листья
Под сапог захмелевшего люда,
Рёв толпы глушит Ференца Листа
И звенит с вензелями посуда.
За окном надрывается ветер,
Ставен стук, словно злой метроном,
Дверь прикладами сорвана с петель,
Пол кровавым пугает пятном.
Мы, осколки изящного общества,
И умрём, не теряя приличия,
Расставаясь, как Ваше Высочество,
Распрямившись, как Ваше Величие!
Дамы нас не пленят менуэтами,
Лягут в землю фамилии царские,
Государыне мягкой каретою,
Станет скоро болото...

Хроники жизни, летящей во тьму, как комета,
Станция Верность, а вот полустанок Измена.
Кто эта женщина в зеркале, снова воспета,
Проклята снова, но как же молчит вдохновенно.

Строчки романа, чужие, забытые лица,
Трепет обмана, и радости дивная сила,
Нам посчастливилось в этой эпохе родиться,
Жить и любить, и парить над землею красиво..

Хроники жизни, штрихи ее, маски , картины.
Дивный художник польстит нам, и все же, как мило.
Вальс или танго? Ты снова в объятьях мужчины...

Не обижайте снох, свекрови,
Не заставляйте хмурить лба.
За радость под чужою кровлей
Они ответят вам любовью.
В них – человечества судьба.

По родословной наш Спаситель,
Сын богородицы, еврей.
Но жирной кляксой в чистый свиток
К царю Давиду в род проникла
Сноха совсем иных кровей.

Христа, да не в укор хасидам,
Еврейская вскормила грудь.
Не затаим на мир обиду,
Что чистокровному Давиду
Прабабушкою будет Руфь.

Чем родословною кичиться,
Времён распутывая нить,
Мы лучше...

Листая ветхие страницы
Увядшей памяти моей,
Стою - и вглядываюсь в лица
В дрожащем свете фонарей.

Ветвей ободранные кисти
Малюют блёклый лик луны,
И осень горсть последних листьев
Срывает с голой крутизны.

Препровождая день короткий,
Качнув расплывчатую тень,
Шальной, неверною походкой
Блуждает ветер в темноте.

Но через миг, отбросив негу,
Расправив крылья в ширину,
Вдруг порывается с разбегу
Обнять застывшую волну.

Нависли сумерки седые
На плечи серые домов,
И люди...

Женщины капризны, многогранны,
Настроенье их не угадать,
Только в каждом облике желанны,
Даже если сразу не понять.

Выходки изменчивой погодой
Накрывают проливным дождём,
Может это просто связь с природой?
Не предугадать чего мы ждём!

Вроде бы с утра бывает ясно,
В полдень сыро, дождик моросит,
Так и женщина: с утра прекрасна,
К вечеру задумчива, грустит.

Без причины хмурится, заплачет,
Молнией пугает и грозой,
Только это ничего не значит,
Солнце улыбнётся за слезой...

Вспомним про заклятие «херем».
У евреев нет его страшнее.
Только оборзевшие совсем
Иль кретин в четвёртом поколенье

Смеют предписанье нарушать.
Требует закон тот «охеремший»
Поголовно жизни всех лишать
До птенцов, забившихся в скворечню.

По этимологии - «гарем»,
Отгороженный удел, что значит
Посторонних не пускать (как в Кремль,
Где скопцов что сорных трав на даче.)

В жертву Яхве следует снести
Всё, что от меча спастись не сможет.
Всех, кого загон в себя вместит,
Надо...