Хмельной этюд

В старинном замке под замком
Забылась дева долгим сном.
И вот уже из века в век
Не поднимает тяжких век.

Гудит сто лицея столица,
Деды уж перестали бриться.
Наследника все нет и нет,
И чахнет царь в расцвете лет.

Но жил тогда-то в граде Слава.
Ему до лампочки бы слава:
Поесть и выпить с калачом,
А был силен, широк плечом!

Но затрубили в горн наряды,
И горны в дым, приняв наряды,
Куют мечи и шьют наряды -
Во славу Славу снарядить.

Царицу в замке исцелить,
Глаза на свет ее...

Старые письма горят,
Корчатся будто живые,
А буквы кричат и кричат
И падают точно хмельные.

Я память свою провожаю
В глухую тревожную ночь,
А ветер в трубе играет,
Как будто орган точь-в-точь.

Летят пожелтевшие письма
Одно за другим в огонь,
И кажется, кажется слышен
Их жалобно-просящий стон.

Я память свою сжигаю
И ставлю кресты… кресты,
Но нету конца и края –
Такая безбрежная ты…

Тебя не втиснуть в страницы,
Не крикнуть тебе: « Постой!»
Тебе даже в снах не спится...

Будет всё по другому,
Нужно просто суметь.
В себе гневу хмельному,
Не сдаваясь, терпеть.

Будет всё по другому:
Так как сердце велит.
Если жить чувству злому,
Совесть в нём запретит.

Будет всё по другому,
В этот раз всё не так.
И напрасно бьёт словом,
Вызвать зло стремясь враг.

Будет всё по другому:
Так как сами хотим.
Если веря чужому,
Своим сердцем решим.

Будет всё так как нужно,
Небу, людям и нам.
Если жить стремясь дружно,
Не сдадимся врагам.
Марковцев Ю.

Жизнь променял на карты и на женщин,
Иду по Невскому распахнуто пальто.
А дождь пытается с лица мне смыть улыбку,
Чтоб не увидели, как на душе легко.

Десятка, туз и я богат сегодня,
Иду я к женщине, в руке моей вино.
А дождь пытается смыть на земле тропинку,
Чтоб не нашёл в ночи знакомое крыльцо.

Иду хмельной не от вина - от счастья,
Свободен, весел я, в руке моей кольцо.
А дождь пытается смыть нежный взгляд из окон,
Чтоб навсегда забыл знакомое лицо..

И оседлав судьбу...

Чтобы себя продлить -
надо тебя любить,
так чтоб ты отдала
самую лучшую клетку,
в самой послушной ласке,
в самой горячей, редкой,
чтоб - до того любить,
будто по Лете плыть,
с вусмерть хмельным Хароном,
чтоб подружиться с оным,
чтоб до конца дружить,
чтоб только жить и жить,
чтоб за пустяшный миг,
не трепетать, а плыть,
зная, что вечность - НАША,
с ее дыханьем, звоном,
и она неразрывно связана
с твоим медоносным лоном.

Иной строит планы на день
И зной норовит превозмочь,
А мне, словно всё набекрень,
А мне всё же нравится ночь.
Устал от дневной суеты,
Отстал от шагов невпопад,
Слова, как и мысли, чисты,
Едва угасает закат.

Иной скажет: "Всё ерунда!",
Ночной отметёт разговор.
Парит надо мною звезда,
Горит, как небесный дозор.
Звезда видит каждый изъян,
Когда не дают мне уснуть
Ночей необъятный экран,
Вещей неприкрытая суть.

Иной, от успехов хмельной,
Смешной полагает черту:
"Совсем ты...

От смерти вряд ли Йорик претерпел,
Певцов ночных Гекаты отраженья,
Призраки за восьмой стольницей, пел
Художник всякий глорию ей, жженья

Порой и адской серности, увы,
В тенетах славы значить не умея,
Что праздновать в себе мокрицу, вы,
Времен иных скитальцы, Птолемея

Сумевшие, быть может, оценить
Учёный подвиг, маску ретрограда
Унёс в могилу он, а хоронить
Идеи любит Клио, маскерада

Тогда ей и не нужно (сей чудак
Достиг великой мудрости и тайны
Покров чуть совредил, когда...

Я опять вижу небо в алмазах!
Я опять бесконечно влюблён!
Афродита вернула мне крылья,
И стрелу подарил Купидон.

И не важно, что было, что будет.
Я сегодня, от счастья хмельной
Я о всём до рассвета забуду!
Я в любовь погружусь с головой!

Растворюсь в глубине необъятной
До истомы, до самого дна!
Так, что мне позавидуют звёзды!
Улыбнётся смущённо луна!

Я опять бесконечность познаю!
И в Нирване по саду пройдусь!
И не важно, пусть будет что будет,
Если снова на Землю...

Безумен и храбрый и трус,
Но храбрых безумство шлёт в бой.
А трус обезумев под куст,
Рванётся, боясь встреч с бедой.

Час бедствий одних поломает,
Других закалит лишь собой.
И трус в страхе совесть теряет,
Храбрец станет чище душой.

Безумие храбрым даст силу,
И их невозможно сломать.
А трус, став в безумии хилым,
Не сможет отпор врагу дать.

Безумие храбрых — отвага,
В ней пламя смешались и лёд,
В ней удаль хмельнее чем брага,
Героев она создаёт.

Истерика — труса безумство...

Как увидишь рубль, не кляни его,
Он с Российским дубом цвета одного!
Пусть чуть деревянный, но зато родной,
Он тебе поможет, коли ты хмельной.

Если нефть добудешь, то в рублях оплата,
В миллионах будет у тебя зарплата.
Ну, а Абрамовичи, пусть едят капусту,
Пусть им, олигархам, будет вечно пусто!

Подойдёшь к киоску, к продавщице Кате,
Всё там по карману, при твоей зарплате.
Водка и селёдка, три бутылки пива,
Рубль по цвету дуба, можно жить красиво.

Прикурить с червонца, немец...