Хлещет

тает с проблеском рассвета
путеводная звезда
видно песня наша спета
или рюмочка пуста

или жил я понарошку
и не пьянствовал всерьёз
если вновь пришла дорожка
в рай для праздников и слёз

вроде всё здесь как и прежде
и веселье вновь и вновь
нянчит пьяную надежду
и продажную любовь

и как прежде правда жизни
так и хлещет через край
хочешь пой а хочешь свистни
но в бутылочку сыграй

вот и я как часть народа
из потомственных кутил
где-то здесь был также продан...

Мимо тусклых огней
Проплывает луна,
Проплывают под ней
Серых туч облака.

Дождь стучит об асфальт
Одиноко в ночи,
Где-то плачет рояль
При угасшей свечи.

Хлещет дождь по щекам
Обжигая меня,
Я бреду будто пьян
Под дождём без тебя.

Шепчет ветер листве
свой унылый рассказ,
Может он обо мне
А быть может о нас.

Вспоминаю те дни
Те, что были вдвоем.
Сердцу больно в груди.
Одиноким стал дом.

Встретит ночь
Новый день.
И с восходом зари,
Лишь останется тень
Тень от нашей...

Сорвется, хлещет, разгуляется.
Вдруг небо тучами затянет.
В траве засохшей поваляется.
В осенний бубен барабанит.

Заморосит, потом вдруг хлынет.
Стучится в окна запыленные.
Так яростно, потом остынет.
Лаская ветки оголенные.

То шепчет цветникам в саду.
О том, что уходить не хочет.
Что жизнь без солнышка в аду.
Им песню жалкую бормочет.

Бьет по обидам и печалям.
И ставит много-много точек.
Он манит нас в лихие дали.
Осенний дождик, между прочим.

О, уходи...я больше не твоя!
Я полюбила осень золотую,
И лишь о ней теперь тоскую,
В закатных бликах февраля.

Она одна всегда была честна,
Не обещая вечного цветения.
И жертвенным огнем горит листва,
Как будто, говоря: «мы все- мгновенье».

О, осень неизбежная моя!
В томлении жду я твоего прихода,
Твоей мне не хватает непогоды,
И алых зорь, что над прудом блестят.

В твоих объятьях увядают тополя,
И хлещет дождь с холодными ветрами,
Как будто злясь на то, что в теплом мае...

А жизнь моя полным - полна
Всем маем и сиренью.
Благоуханная весна –
Из смерти воскресенье.

Проникновенный взгляд огня –
Сквозь лес лучи продеты:
Вторженье жизни внутрь меня –
Проникновенье света.



РАЗДЕЛ I

ПЕРЕПОЛНЕНИЕ СЕРДЦА


* * *

Есть в мире истин так немного.
У Бога тайн от сердца нет.
Кто видел свет, тот знает Бога.
Кто знает Бога, видел Свет.
Как речь беспомощна земная
И как невыразима суть!
Я только то, на свете знаю,
Что переполнило мне грудь...

Я уйду в монитор — до зари…

Ни души.
Лишь одна нательщина.

Суховей на порталах стоит.
Ни ростка. Ни былинки на трещинах.


Камни… глина безжизненных строк…
Слезы-грезы
на розовом
сахаре…

Как же вы все меня — под свисток
словотворчеством этим
затрахали!!…


Не порвав в себе главных жил…
не намучавшись жесткой горечью —

не пиши, родной… НЕ ПИШИ!!
Ну, не будь ты последней сволочью!…


Я иду в монитор на всю ночь…

Я свожу черноземы — трактором…
Я встречаю...

Рябины гроздья алые свисают над окном
и в небе, цвета осени, гуляют облака.
Ссутулился от холода забытый старый дом
и ставни стонут жалобно сейчас от ветерка.

Всё серое и мрачное, сквозит везде тоска
и лишь рябина красная алеет, словно кровь.
Всё вымерло давным-давно уже в таких местах
и вряд ли жизнь воротится в деревню эту вновь.

Вот разгулялся ветер, нагнав на небо тучи,
срывает листья жухлые с белеющих берёз.
Калитка распахнулась, издав свой стон скрипучий
и небо вдруг...

Морозец щипит щеки,
Слегка, теребит нос.
Но нет зима, все сроки
Твои февраль унес.

Еще метель бушует,
Беснуются ветра.
Но это все впустую.
Весны пришла пора.

С деревьев снег, подтаяв,
Комками вниз скользит.
И дятел весну славит,
Ударником гремит.

Снег уплотняться начал,
Местами потемнел.
Пилы не слышно плача
И бор повеселел.

Зимой, был как хворобый
Печален и угрюм.
Теперь совсем особый
Весенний слышен шум.

Стучит капель ритмично
Полуденной парой.
И всюду дух...

Сергей Александрович, здравствуйте…
Не верю, что вам 117…

Гроза молодая… зевластая
по площади хлещет Сенатской!


Но вы — не забрызганы брызгами…
Но вы — не обветрены ветром…
Шагами легкими питерскими
уходите в вечность. Поэтом.


Сергей Александрович, здравствуйте!
Вам в городе этом
нет места.
Душой одинокой славянскою
вы больше коробки имперской.


И вот уж тугая расщелина
за вами бежит
через небо.

И конь под Петром Первым щерится
усмешкой недоброй
и медной...

Ты здесь, вечно юная сила – античное божество?
Ты здесь, воплощение грации и красоты плотской формы –
богиня древней Эллады?
Грубость и невоздержанность, полнокровие и темперамент
фламандской кисти, стихийность и мастерство,
внутренняя динамика каждой линии,
нарастающий ритм, напряжение –
вихрь, вырвавшийся извне,
в единый поток свернувший курсив движений –
ты здесь, ты дышишь, ты ждешь восхищённых глаз;
в гармонии красок, в мощи рисунка,
в чувственной радости, в наслаждении,
в...