Хлеб

Спасибо, Господи, за все, за все,
За жизнь, за свет, за мудрости совет,
За прожитые годы,
За жизни разные погоды,
И за судьбу, и за детей спасибо,
И за отца, и мать
За то, что научили понимать
И различать, что хорошо, что плохо,
За хлеб насущный и за то,
Что посылаешь нам духовной пищи крохи,
За милости Твои и благодать,
Благодарю Спаситель,
Будь в моем сердце навсегда,
Наставник и путеводитель!

Апрель, тепло и очень светлый день.
У бабушки сегодня день рождения.
Скажу точнее, даже юбилей.
Она радушно принимает поздравления.

Пришли детишки, внучки и друзья.
Пришли все те, кто любит, уважает.
У нас большая, дружная семья.
Все, кто пришел, уж точно это знают.

Вот жаль, здесь тети Али только нет
И дяди Вовы тоже не хватает.
Да Витаса, который нас смешил.
Он так храпит, как будто запевает.

И вспомнила, как бегал он за мной,
Иль от меня, вот что-то я забыла.
Как кушала...

Мне жизнь сломала крылья просто так.
Как кошка стрекозе, забавы ради.
Быт потянул на дно. В душе бардак.
И кто-то постоянно в душу гадит.
Не клеится работа, как на грех.
И не хватает средств на хлеб насущный.
К тому ж ушёл любимый человек
К той мымре, у которой денег куча.
Довольно плакать, ныть и тосковать!
Что крылья? И без них летать возможно.
И на метле я научусь летать,
И от меня кому-то станет тошно.
Я к мымре полечу. Скажу я ей,
Что ведьмой стала. Пусть меня боится.
И до тех...

Я променял вино на воду,
Сухой закон, на божий суд,
И где то там несут свободу,
По томному речному броду,
И не затейливо живут...
Они сменили хлеб на язву,
И нищих повели под кнут,
Одних секут,иных за разум,
И за неправильную фразу,
Как пряник из печи сомнут.
Они сменили честь на веру,
И верных привели на трон,
Все на поклон,все на измену,
Цари ведь знают словам цену,
Для них слова всего жаргон.
Мы променяли дань,на слово,
Теперь лишь словом тем живем,
И ждем порой пути иного...

Мной всё оплачено: за хлеб — работою,
За грех — раскаяньем, в себе сомнением.
Мне всё оплачено: за жизнь — заботою,
За труд — монетою, за стих — презрением.

Души оценкой мне, в неё плевок служил.
В неё открытую, пыль ветром намело.
Убравшись в ней — её, я на замок закрыл,
Здесь время жить душой, знать не пришло.

Обиды горькой нет, лишь зябко мне чуть-чуть.
Но я живой ещё, а холод не беда.
Закроюсь наглухо и так продолжу путь,
Ещё бы вспомнить мне — идти куда.

Я зря так жить...

Когда пели цикады,
и месяц струился сквозь ветви олив серебристым вином,
когда искры души листопадом
усеяли ткань остывшего поля,
я застал свое одиночество.
Когда виноградники полнились потом солнца,
и тучный шепот холмов оседал малахитом,
я принял обет созерцания.
Когда запад, налитый спелым гранатом,
обжигал взгляд долины и плавил ладони рек,
я взял на руки южный ветер
и отнес к себе в спальню,
под кровлю из тростника и соломы.
На ужин – миндаль, молоко и хлеб,
в ночь...

В магазине смешных принадлежностей,
Не осталось смешинок совсем.
В магазине торгующем нежностью,
Распродали весь ласковый крем.

В царстве-сказке не стало порядка:
И волшебные, в дырках ковры,
По ночам жабы квакают гадко,
Выползает Проглот из норы.

Тот Проголот — полугад, полузмей,
К сильным ласков, а к слабым свиреп.
Его вырастил злой чародей,
Научив воровать чужой хлеб.

Стала сказка неласковой, хмурой.
И никто в этой сказке не знал,
То, что тот чародей хитромудрый,
Крем...

Поле, белое спелое поле, дай срок,
И мы все, что когда-то бежали,
Возвратимся к тебе, за священный порог,
Где нас русские бабы рожали,
Где смотрел мой прапрадед, от старости слеп,
На тебя глубиной родниковой,
А в глазах отражались Россия и хлеб…
Суть одна, хоть и разных два слова.

В гости прилетела
Пара голубей.
Хлеб клюет несмело,
Он кружит над Ней.
Друг за другом ходят,
Клювами стучат,
Ласково целуют
И сказать хотят,
Что друг друга любят,
Счастливы вдвоем.
Часто прилетают
В этот добрый дом.

Символом надежды
Я их назову,
Если я их вижу,
Значит,быть добру!

Сад роз твоей души не раскрывай для злого,
И войлочный ковер не украшай цветком.
Навозному жуку вовек не пахнут розой,
А мышь летучая не станет мотыльком..
Щедр только тот, кто в трудную минуту
Последний хлеб с другим делить привык,
Кто нищего пригреет и укроет,
Хоть дом его размером невелик.