Хлеб всему голова

Твои патриции давно погребены
в руинах сладострастья.
Твои границы и щиты
разграблены огнем Востока.
И Пантеон безмолвной глыбой камня,
одиноко,
былую вспоминает негу жриц.
А Колизея пыльную арену,
где кровь плевалась хлебом,
зрелищем, корежит ветхость стен,
и молча бродят легионы мертвецов,
и эхо форумов скрепит в гнезде Плутона.
В медовый фартук мессалин зашиты,
разбавленные золотом и чернью,
триумфы, троны и престолы.
И только пот рабов,
все еще капает росой, все еще дышит.

Пойми простую вещь. Куда тут деться?
С рожденья нищ ты телом и душой,
Не сможешь ты на славе отогреться,
Успехи не внесут в тебя покой.
Ты не найдешь в чужих сердцах награду,
Ты не утешишься протянутой рукой,
Ты будешь биться вечно об утрату,
И не обласкан будешь суетой…
О, да, для тела ты найдешь мгновенья,
Ты, кажется, поверишь в идеал,
Но, а душа… Она опять в смятенье
И не желает славы и похвал.
Она взгрустнет и устремит взгляд в небо,
Она заплачет в долгой суете,
Ей Божий Дух...

Это так весенняя усталость
подкосила, видно, молодца,
выпил-то всего какую малость,
да без хлеба и без холодца,

вот и развезло его неимоверно...
Не ругайте, он идёт сквозь терны....

Зачем мне тот Афганистан
С палящим неприветным небом,
Где каждый камень, как душман
Встречает нас свинцовым хлебом!

Что потерял я в том краю,
Чего ищу в слепых раздорах
И кровью русскою пою
В чужой земле чужие горы?

Я не бандит...и всё же, в дверь
В чужую лезу с автоматом...
И зло зовут меня теперь
Из-за бугра пришедшим “братом”.

Сам бог велит в меня стрелять,
Ведь по понятью племенному
Пришёл я к дьяволу склонять
И жить заставить по-иному!

А он не хочет, он живёт
И жить...

О, если б, захватив с собой стихов диван
Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,
Мне провести с тобой денек среди развалин, -
Мне позавидовать бы мог любой султан.

Вы – пашете в две смены?
На лбу от горя – вены?
Устали до ганрены
От пассажирских треб?
Одни и те же руки,
Засунутые в брюки,
Сегодня ломят цены,
А завтра ломят хлеб.

© С.Хмелевской

Купи сынок бутылку
Купи сынок родной
Ты выпьешь на здоровье
Я хлеб куплю ржаной

Не осуждай ты взглядом
И не кори в душе
Торгую не от счастья
На пенсии в нужде

Да так уж получилось
Не наша в том вина
Мы старые изгои
Забыла нас страна.

Волной море наступило,
На песчанный бережок.
Это времечко прилива,
Берегись его дружок.

Зазеваешься — морскою,
С ног сшибёт волною враз.
С солью лишь одной водою,
Обольёт, а хлеб не даст.

Волной море отступало,
На песке следы все смыв.
Время новое настало,
Это времечко — отлив.

И его ты опасайся,
В море унесёт волна.
Ты волне не поддавайся,
Жизнь тебе одна дана.

А в той жизни всяко будет,
Шторм, отливы и приливы.
Верь в себя, дыши всей грудью,
Верь — и сможешь быть...

Мне ли до хлеба, до солода?
Хмелем бы небо лилось!
Мне — питьевое бы золото,
Золото, золото лоз!

Были ли, милые, двое вы? —
Вылили крепкий засол.
Золото мне питьевое бы,
Чёрное золото зол!

Бьюсь бельфегоровым молотом,
Вьюсь виноградной лозой.
Золото! Дайте мне золото,
Белое, белое зо...

Зори болотною выпью я
Выпью из чаши одна.
Выпью я золото! Выпью я!
Алое выпью до дна!

«Безработица у эха
Этот умер тот уехал
Не осталось никого»,
Не найти огня в камине,
А камня в песке и глине,
Отблеск, где-то проскочил,
От чего на сердце эхо,
Чичибабину утеха,
Дух его он воскресил
И напомнил о страдальце,
Не делящего вины,

Нивы превратившем в хлеб,
Духом он его наполнил
И отдал он черни круг,
Заживив рассудка раны
И отчаянья испуг,

Плуг в его руках, то слово,
Борозда, то строчка, стих,
Успокоился немного
И вину всю разделив,
Как вино...