Хи тростью отчаянно ловко

Лиса красавица пришла на Дон…
Знать когда-то был не плохой улов!
Любит мяса покушать плутовка…
Она и мышей ловит ловко, чертовка.

Коль и в курятник пролезет воровка,
Кое - кому там точно не сдобровать…
У этой рыжей лисы, хорошая сноровка!
В лапах её сильных придётся побывать.

Жизнь в курятнике петушку утерять…
Эта лиса зимой не станет голодать!
Умеет добычу… ловко она добывать…
Чтоб жирку себе, подкожного нагулять.

О этот странный человек,
Зрачков пустынных созерцатель!
Во сне мне виделся Создатель
С таким же томным духом век,
С такой же теснотой в груди,
И грацией, и тонким планом,
Как у него. Простым обманом
Проник он в дом мой, впереди
Перстами выставляя трость.
Он мне представился, как гость,
Упоминая тех людей,
Которые его прислали.
Я знала их. Хотя - едва ли:
Давно забыла их скорей.
Нащупав кресло, он, как царь,
В густую мякоть гобелена
Немедля сел, свое колено,
Бесспорно, нервно...

Кругом волшебство - и во мне и в тебе,
В штурмующем стебель В растущей повсюду зеленой траве,
крылатом жуке,
В несущем тростинку домой муравье.

В прекрасных и пышных роскошных цветах,
Растущих на клумбах и в наших садах,
В таких симпатичных, простых васильках,
Никем не посеянных в сочных лугах.

В том маленьком семечке с твой ноготок,
В котором таится могучий росток,
В тех горных ключах, чей звенящий исток
Потом превратится в ревущий поток.

В багровом зените и алой заре,
Двух...

Меж явью и смутными грезами
увижу ли давешний сон,
что небо простреляно звездами,
как старенький дряхленький зонт?

Как в форточку, в мир сновидения
вливается запах грозы,
выкуривая из забвения
все то, что с годами забыл.

Забыл до поры и до времени,
пока не проснется нужда:
услышать - не Баха, не Генделя,
а просто - простой шум дождя:

Дождя, от которого мальчиком,
лишь только зажмуришь глаза -
под тростью зонта, как под мачтою
в шторма не спускал паруса!

Когда проливное...

Мы за то, что любой человек не вписался в стандарты,
Проклинать его будем, обильно опрыскивать ядом.
Обсуждать его вдоль-поперёк с неизменным азартом,
Провожать до дверей полным желчи, презрительным взглядом.

Как ни странно, но люди - не куклы, такие все разные.
Кто худой, как тростинка, кто полный - не значит ущербные.
Но мы все и ко всем примеряем стандарты негласные,
Культивируем отношенье открыто враждебное.

Не успев человека узнать, лишь по внешности судим мы.
Возвышаясь над...

Старец полесу бродил,
Деревьев шопот изучал.
За жизнь впитав немало сил
Знания свои никому не передал.
Увлечён он был словами
В сраницах пыльных,старых книг.
А жизнь как свет перед глазами
Пролетела за короткий миг.
Присев под кроною пышной
Глаза старик свои закрыл.
И с грустью никому не слышной
Молодой траве слёзы подарил.

Ударил дождь по крышам,
Стучится он к нему в окно.
Но старый маг его не слышит,
С тоскою вдвоём он пиьёт вино.
Со смертью в карты он играет
Исход игры...

Гитаре нужен медиатор,
Виолончели – канифоль,
Органу – мех и вентилятор,
А Человеку… - алкоголь.

Кларнет, лишенный трости тонкой,
Как мертвый соловей, молчит.
Струну умолкшей скрипки звонкой,
Смычок один лишь оживит.

Душа – она не фортепьяно,
Не контрабас и не гобой.
Мелодию выводит рьяно
Она эмоцией одной.

На верную стезю наставить
Нас может истина одна:
«Любую душу петь заставит
Бокал хорошего вина!»

Уходят поезда.
В зеленый свет.
Так было.
Есть.
И ещё долго будет.
Уходят поезда.
За ними вслед
Уходят годы.
И уходят люди.
Уходят поезда
Под крик дорог.
Под стук колес.
Под перегуд перрона.
Под голубой попутный ветерок.
Под встречных вьюг
хрипение и стоны.
Уходят годы.
Тихо.
Далеко.
Безудержно.
Невозвратимо.
Остро.
Пугая строгой ветхостью веков.
Морщиня лица.
Выдавая трости.
Уходят люди.
По крутой тропе.
По граням улиц.
По дощечкам лестниц.
По трудной переменчивой...

Люблю всем сердцем берег моря,
Ему я друг и частый гость,
К нему и в радости и в горе
Несу души скитальца трость.

Он дарит мне минуты счастья
Вдали от серой суеты,
Велик и прост, суров отчасти,
Он элексиром чистоты

Омоет душу, сердце биться
Заставит ровно и легко.
Сомкну глаза и вольной птицей
Лечу куда-то далеко.

А плеск воды в глубины манит,
Тот мир от глаз волной сокрыт,
Он вечной тайной сердце ранит,
Он сказкой душу бередит.

И не противясь устремленью
Пронзил...

По узкой дальней дороге

бредут усталые ноги,

спешат точеные ножки

в высоких, модных сапожках.

Летят в сапогах-скороходах,

бывавшие в трудных походах,

и шаг отбивают ритмично,

походкой надежно-привычной.

Толпа не редеет - напротив!

Все гуще, кто пеший, кто с тростью...

Толкают друг друга к бордюру,

а если споткнется кто, сдуру,

затопчет табун оголтелый,

упавшее хрупкое тело...