Характерный

Цинь Ши в пелене снега вырезает мечом пространство,
И, что характерно, в этом объёме другое время года,
Сначала весна, в своём цветении и убранстве,
Затем коллизии всей существующей непогоды.
Жара сжигает цветущий коврик,
Затем, сухая земля дымится,
Так быть не может,
Но происходит,
Так быть не может,
А, вдруг, случиться ?!

Написать о любви не --- возможно. Как бред,
Благоухающий Кристиан Диором,
Как выпрыгнуть из-под колес несуществующих карет
Или запеть одному - хором.

Есть чуть давящий спазм посредине груди.
Эта опухоль - жизнь изнутри, как лисенок наружу,
Проедает меня, оставляя меня позади.
Я стою опустевший,
Выпустив душу, -
А она, словно тень у романтиков,
Выбирает свои пути.


***


Уходишь. Провожаю.
Раздерну шторы. Пять утра.
Мне тебя жалко.
А ты одежду, как ноты с пюпитра.

Да...

Стрелой она пронзает сердце. Больно?
Ничуть – как будто маленький укол.
Она своей жестокостью довольна.
Но это – только меньшее из зол.

Она себя добром считает. Верно?
И мы добром считаем до поры…
Любовь – игра. Но вот что характерно –
никто не знает правил сей игры.

И может побежденный – победитель?
А тот, кто победил – тот проиграл?..
Она, сомнений приторных обитель,
не даст ответ среди кривых зеркал.

Она лишь усмехнется ядовито,
свой лук направит в новую мишень…
И чье-то...

по следам творчества



Солнце встало в тверди ясной, покато стелятся лучи,
Сонм окончился прекрасный, на груди земной следы:
Так, витает путеводный поэт-служитель, он в пути
Выбор делает свободный, решает - с кем, куда идти.
Выбран полюс преподобный, прародитель - оцени,
Возможно он и безысходный, надо ж до него дойти.
Шаг отмерен быстроходный, дорогой миновал алчбы,
Итог виднеется походный, каноны праведной судьбы…

Сеет разум в них нетленный, мир покаянья и любви,
Он...

Чувствую мгновение. Оно проходит мимо,
Еле заметное скольжение, в предчувствии Тебя.

Душа таит желание. Оно непреодолимое,
Исходит уж терпение, …всё помня и любя.

Облик, Твой, вне подозрения – сущая красота,
Доводит и до возбуждения, что характерная черта.

Весь горизонт в багрянце, где солнца чистота,
Твоя улыбка нежная и стать, Твоя, гибка.

Явись, хоть на мгновение, да отведи тоску,
Сердце в изнеможении, в предчувствии Тебя.

У нас, у каждого своя, есть сокровенная мечта –
Жизнь любить, прекрасным наслаждаться,
И этим сердце насладя, мы забываем иногда –
Почему ж слеза велит собою умываться…

Ох, эти слёзные следы, в них и не слышен стон,
Как будто вещий перезвон от неживой цепи,
Ах, эти слёзные пути, вот и последний склон,
Который мы пройдём, так вместе - я и ты…

У нас, у каждого своя, индивидуальная стезя –
Избытком слыть, с удачей не разминаться,
Над этим слуги бытия, к ним относимся не зря –
Всю...

…здравствуй друг ты мой реальный
столь желанный и родной
на колени припадаю неустанно и
склоняюсь пред тобою вновь...

…вот он светлый мир моих желаний
здесь у губ твоих мой поцелуй
поверь в объятиях весьма прекрасно
поэтому я преклоняюсь вновь…

…возможно мой приход нежданный
но встреча вожделеньем струй
от разлитого пред тем шампанского
толкает встрепенуться вновь…

…сердце рьяно бьётся ритм рванный
дыхание приостановится порой
от мгновения изначально страстного
дающего...

столь плохо сыграна роль,
любой здесь скажет «не верю!».
девочка, ты не Ассоль,
твоя так смешна потеря!

ты, девочка, не Суокк,
а он- не наследник Тутти.
есть каждому чувству срок.
тебе понятно как будто.

не тянешь ты роль Кармен.
харАктерность персонажа
средь серых безликих стен
смотрится так продажно!

ты как актриса-бездарна,
ты даже любить не умеешь.
ты, девочка, бесталанна,
и не горишь, а тлеешь.
29.02.08г.

Беру роман я с книжной полки,
Культуры нашей яркий свет,
Зачитанный до самой корки,
Былиной стал прошедших лет,
Прошёл проверку в поколеньях,
Внёс память в кольца на деревьях,
Они хронометры живые,
Дубы из сказки вековые.
Вёл гений Пушкина всех нас,
Формировал сознанье наше,
И с ним мы становились старше,
Из года в год, из класса в класс,
Чтоб либералам2 рассказать,
Чью и почто3 ругаем мать4.

1.Carthago delenda est – Карфаген должен быть разрушен.
2.«Русский либерализм потерпел...

"Иисус взял Гай, предал заклятию,
С Гаваоном мир он заключил.
Ринулись глупцы в его объятия,
Отдали от города ключи" -

Думал Иерусалимский в ужасе
Царь (представлю - Адониседек),
Не скажу, чтоб отличался мужеством,
Но неглупый был он человек.

Для раздумий были основания:
«Гаваон - не жалкие Гаи.
Городков таких одно название
Много об их сути говорит

Мелкой до ничтожества, заносчивой,
Жадной до рублей и до погон,
Даже говорить о них не хочется,
Не в пример им будет Гаваон...