Густой

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Случайность измеряется в страницах:
Пустая дверь, обитая часами,
И слышно, как в висках стучится осень.

Там осень известью падет на кафель
И снежной кистью отшлифует камни;
Там снег лежит нетронутой улыбкой.

Улыбки истекают, как песок;
В песчаных куполах разбилось время,
И звездный циферблат струится оземь.

Войди как в точку – в скважину дождя,
И с пальцев обескровленного лета
Сорвется жгут разжатого мгновенья.

1991




НИТИ БАРХАТА

Пронзая тусклый...

Когда хожу среди грязи и пыли,
И обходя дома, касаясь мокрых стен,
Мне хочется, чтобы меня любили,
И ничего в ответ не брали бы взамен.

Не знаю, как могу я показаться,
Я никому не врал и даже не хочу.
Мне хочется с тобой на век остаться,
Но ты молчишь всегда и я с тобой молчу.

И пусть зима, а снега нет в помине,
Туман такой густой, горит повсюду свет.
Ты всё равно со мной, моя богиня?
Глаза зелёные подскажут мне ответ.

17.12.2007

Планета наша голубая
красивая ты и живая.
Но как же, мысль твоя рождает,
что на Тебе произрастает?

В недрах твоих сокровища есть,
как их много, всех не перечесть.
И всё, что ты Земля рождала -
на благо людям отдавала.

Но человек не понимает,
каким богатством обладает.
Лежат везде горы мусора,
на лес, города обрушены.

Валит тучей дым густой из труб,
до заката город уже труп.
Ну, где же чистая водица,
нам, чтобы, от души напиться?

Пустыня, пески лежат кругом,
взгляни...

Туманом всё заволокло,
разлили будто молоко.
Такой густой и белый пар
и нет просвета автофар.

Пока на улице тепло,
такого не было давно.
И веет тёплый, лёгкий бриз,
погода выдала сюрприз.

Ноябрь вступил в свои права,
должна быть новая глава.
Быть может, в этот тёплый год,
зима совсем к нам не придёт.

Тогда и шуба не нужна,
охота на неё прошла.
Кто напускает нам туман,
ломает весь привычный план.
ДТ

«В заиндевелых окнах повернутся вспять
на вздёрнутых распятьях
неутолимых жаждущих крестах
неслыханных объятий…»


Идут энергии Любви от сердца к сердцу,
минуя все преграды на пути, поверх судьбы, поверх земли.
Поверх отчаянья и смерти!
Так из распоротого сердца течет густой поток
рубиновой крови, поя миры неслыханною властью жертвы.
В триаде места нет иному, лишь Любви.

И полым тростником душа прильнула к Богу –
как к вечности единственной Любви.
Зови иль не зови, случается...

Лиловый коридор,
И свет из переходов: индиговый и фиолет густой,
Переходящий в лазурь и золотистый хризолит,
Вибрирующий рубин и белое ядро – провалом в бесконечность.

Так, к зимним берегам подходит мега тень,
Небесное то тело подошло Звезды, в два раза больше нашей
И эволюции иной, как мерности пространства.
И так спокойно нас в себя вобрало.
Сознания на миг застыли, а после, как цветы в саду прекрасном расцвели.
Так нынче граница между прошлым и будущим проведена,
А настоящее...

Тёплый яркий жёлтый луч
Влетел в мрачную комнату,
На холодный пол, прыгнул вверх,
Остановился на пёстром ковре,
И расцвёл радужным цветком,
Пуская блики в тёмное пространство,
Туда, где ощупывая лапами тишину
И испуская густой запах хвои
Стояла пушистая маленькая ель,
Нарядная в своём серпантине,
В шарах, лентах и снежинках.
Там было так интересно!
Оставив мягкий тёплый ковёр,
И совершив невероятный прыжок вверх,
Луч смело сиганул на ёлку,
Засверкал в разноцветных игрушках...

Осипший голос города ночного,
Не отыскать ни тёплых глаз, ни рук.
В тьме непроглядной выродилось слово
И только долгий непристойный звук.
Я был один.
А ночь черна, как прорва
Заборов, переулков, тупиков.
Всё позади.
И не озвучит слово
Ни горьких слёз, ни утренних стихов.
А я слова в густой ночи аукал,
Выменивал на славу и успех.
Ломал и комкал,
Подбирал по звукам,
Где покаянья – отпускали грех.
И отходили суета и зависть,
Пот растекался по морщинкам лба…
На древних манускриптах...

Пожар хрустел по срубам,
- В чаду неслась молва,
На русских жизнелюбов
Слетелась татарва.
Над серыми угодьями
Дождь воду проносил,
Взвивались треугольные
Хоругви на Руси…
Мечи ковались острые,
Сверкали топоры.
В слезах простоволосые
Играли гусляры.
Шли конные и пешие,
Кольчугами звеня,
За храмы белоснежные,
За дальнего меня.
Стройны и синеглазы,
Густой тянули мёд.
Шли вои-богомазы,
Мастеровой народ.
И предок мой дремучий,
Крестясь на образа,
До крика космы мучил,
До боли...

Только у Бездны – твои глаза,
Только у Бездны – твоя душа.
Там, где источник волны, светишь мне ты,
Светишь так страшно-прозрачно,
Из глубины посылая мне импульс любви,
Безысходно-ясный.
Рвутся стихии меж нами,
Гаснут пространства, обмелевает река времен,
Падает занавес и вновь вырастает стеной.
Только я вижу сон,
Где на руках несу тебя по ступеням вверх,
Медленно и тяжело, но мне хватает сил.
Мы поднялись наверх,
Достигли вечности единственной Любви,
Покоя, света, тишины...