Гул

Раннее утро,
северный ветер,
большие густые деревья, как из давних времен,
неправдоподобно красивый мир, –
без людей, не знающий перемен.
Неподвижность пространства –
Вселенной объем.
Но гул машин стирает прозрачность,
заглушает услышанную тишину,
нарастает какофония дня.

Ты ищешь последнюю прочность –
Души неизменный слой.
Что пройдет – станет вечным,
Пустота и есть твой Господь.
На губах твоих древний зной,
в сердце – посмертный покой.
Формалисты видят рифму в стихах,
но...

Высота, как много в этом слове.
Высота – тишь неба и отзвук птичьего крыла.
Шепот ветра, шелест листьев
В поднебесной вышине.
Гул самолета и полет шмеля.
Высота – весь мир внизу
И видно все с той высоты,
Что под крылом у птицы.
Только меньше, чем, находясь внизу.
Под высотой поля и реки,
Леса, моря, озера.
С верху видно все
И даже отраженье солнечного света.
Паденье капель дождевых
И молнию, упавшую на ветку.
Деревни, города, поселки.
Перецветья трав прекрасных...

Пьянящий запах буйных, влажных трав,
Речной воды, прибрежного тумана
И ландыша, что вспыхнул, задрожав,
В тенистом уголке лесной поляны.

Гул утреннего поезда вдали,
Потрясшего таёжные глубины.
Июньское дыхание земли
Под простынёй сиреневой люпина.

И соловей, что, отойдя от сна,
Выводит трель со всею птичьей страстью.
И мы с тобой у зябкого окна
Боимся слов, оберегая счастье.

Туман кудрявый под горой
Играет волжскою волной.
Церквей напевы разлились,
Спустились и с водой слились.
И пароходов общий гул
Реки просторы обтянул.
Портовых кранов кутерьма
Приветствует начало дня.
И Солнца яркие лучи
Туман пронзают, как мечи.
Взлетают чайки к небу, ввысь.
Любимый Нижний мой проснись!

Нашей кровушкой гад захлебнётся,
А что нужно врагу от бойца?
Узнают, когда кровь прольётся,
Материнские, только сердца.

Лежим, мы в окопах, трещит пулемёт,
Враг не уймётся, на нас он идёт.

Ружьё я сжимаю и пот мой на теле
И вдруг обожгло, теперь дырка в шинели.

Глаза приоткрыл, так я в эшелоне,
Везут меня в госпиталь к бабушке Тоне.

Она нам расскажет, кого уже нет,
Какие герои ушли на тот свет.

Слышу я рёв, это гул самолёта,
Весь эшелон разбомбило с налёта.

Стоны и...

Стук колес ритмично напевает
Мелодию размеренно-стальную.
Мелькают горы и равнины,
Реки, города.
Разнообразие природы и
Ночных огней, что
Ярким танцем зажигают в
Вагонных окнах по ночам.

Порой однообразие скучать заставит.
Однообразие полей зеленых
И серых верстовых столбов,
Что нити проводов соединяют.
Но без дорог железных и
Поездов ты жить не можешь.
Скучаешь по мелодии колес.

И вновь состав вагонный в
Путешествие тебя зовет.
Паровоз гудком своим зовет тебя
Туда...

Попал в улиц я паутину,
Заплутав средь домов громад.
Ветер жаркий, зло дышит в спину,
Превратив зноем жизнь мне в Ад.

Солнца глаз в небе красный гневно,
На таких как я, вниз глядит.
Отчего-то на сердце скверно,
Душно очень — к дождю парИт.

Голосов гул как шум прибоя,
Город словно базар большой.
В нём ищу зря лицо родное,
Каждый в нём живёт лишь собой.

Люди, люди — здесь люди всюду!!!
Говорят сразу все — галдят.
Никогда тихо здесь не будет,
Даже если они все спят.

Попал в...

Пусть умрут мотыльки в подсознанье моём,
Раз ему вопреки сложно быть нам вдвоём.
Пусть умрут мотыльки, потому-что летать
Не дано без любви. Очень больно страдать.

Собрались они в круг, машут крыльями все,
Как ладонями рук, уходя насовсем.
Слёзы с глаз их бегут и трепещут сердца.
Через пару секунд боль исчезнет с лица.

Через пару секунд пропадёт мир обид,
Потому-что есть суд, он уже не простит.
Чем страдая летать, убиваясь тоской,
Лучше и не дышать жизнью этой мирской.

Собрались...

Беззуб и брит наголо, а может быть и выпали
волосы, сами, отсюда не видно, веки опущены,
незряч?или время упущено?падает ниц,охват-
ив свою голову,на чистом паркете, зеркалит, от-
ражение ети, притаился ссади, а может это его
бес? почему-то на плечи ему тут же влез, руки
соломины, скованны, параличом, в бирюзовом
«костюме» он, в ватнике на голое тело, и шта-
ны с лампасами, генерал каких войск? чёрным
цветом украшены, не спортсмен и не монах, к-
урящий травку, птах, жующий зелени...

Опять в коридорах пустынных во сне,
По пыльному полу, бесплотным брёл духом.
Вновь эхо, шагов, возвращало гул мне,
Невнятно вновь что-то, шептало вслед глухо.

Стен каменных холод, меня застудил,
Смешались во мне лёд и пламя в одно.
Меня сделав частью таинственных сил,
Дав слышать мне то, что живым не дано.

Я стал голоса слышать Тех, Кто Ушли,
Слились они в светлый и чуть грустный хор.
В нём память о жизни, на теле Земли,
Величие подвигов, рабства позор.

В них страхи ночные и...