Гул

Так часто вижу я во сне как на яву
Далёкий древний город
И там мой дом и пышный сад
И раскаленное от солнца небо
И там как прежде всё живут
И бабушка моя, и деда.
А вот и я, тут, босиком,
По раскалённому асфальту бегу.
А мне на встречу
Горячий ветер бьёт в лицо,
И мне так весело и хорошо.
А горы окружающие город
Как каменные великаны там стоят.
И на вершинах их снега
Как будто белая папаха
На голове у чабана,
Что гонит по горам отару.
Средь этих гор стоит
Мой древний город...

Три порожние бутылки
Новосветовского брюта.
Симфонически в затылке –
Гул похмельного дебюта.

Под влиянием "шампани"
Вдруг причудится такое:
Буря бурная в стакане -
Оле в шторм попал, Лукойе.

Удивительные глазки-
Угольки со дна стакана.
Упоительные сказки
Говорящего дивана.

Парусиновые туфли,
На шнурках из крепдешина.
Нестоящая - на кухне,
Не стиральная машина.

Оголённые девицы,
В непристойно-смачных позах.
Не расшитые петлицы.
Не распущенные розы...

Что за странный гул и звон
Раздаётся за окном?
Так заливисто хохочет
Бело-синий колокольчик!

Если солнышко печёт,
Песню тихо он поёт.
Сильный ветер налетает –
Песню громко запевает.

Подарю букет весёлый
Всем друзьям, идущим в школу.
Пусть несут во все концы
Колокольцы – бубенцы.

Вращается орбитальный маховик.
Две-три звездочки прокалывают ночь.
Смыкаю усталые глаза
И уношусь прочь.

Под гул астрономического маховика
Тихоходное скольжение вниз.
Громыхнул удар каблука
Из тьмы кулис.

И утонул зум-разум в ночном
Антрацитовом море небес.
Калейдоскопическим сном
Заживляя порез.

Ветер. В колкий зимний вечер
Гудят тоскливо телефонные провода…
Уверен! Их долгий гул размерен
И несёт в себе душевные слова…

Здравствуй! Друг любимый – празднуй
Новый Год, в кудесные времена
С прекрасной и волшебной сказкой
Пусть греет души у ёлочки свеча…

Вечер. Колкий зимний ветер
Уносит вдаль родимые года…
Уверен! Их долгий путь размерен
И несёт в себе сердечные слова…

Здравствуй! Друг любимый – празднуй
Новый Год, в кудесные времена
С прекрасной и волшебной сказкой...

В темнице сердца искрой божьей
МессИя – узник мига ждёт,
Когда любовной, к Богу, дрожью
К нам озарение сойдёт,
Оковы лености сорвёт,
Набата впустит гул тревожный.

Набат любви в небесных сферах –
Иисуса сердца благовест.
Нам не хватает только веры
В животворящий Сына крест.
Мы ждём опять благую весть.
И вместо Бога верим в ересь.

Любовь божественная льётся -
Откройте лишь свои сердца.
И пламя яркое зажжётся.
Едины мы в душе Отца.
Всего лишь взмах кистей Творца.
И кровь...

Под гул самолетов рассыпалась кашка,
смирительной стала на теле рубашка.
Полушка с косушкой - последний оброк.
Гремит вслед за молнией сумрака рок.
Луны молоко , простокваша единства,
спасательный бублик всеобщего свинства.
А нынче в бутылках младенцев свобода,
пикник на обочине женского рода.
Железные ритмы в святом кулаке,
Сердечные ритмы в грудном молоке...
Январский оркестр приглашен на гастроли.
Сиянье алмаза в кристалликах соли.

Трудно быть,
Ничего или просто
Делая что-то, не делая,
Елозить, точно паук в ожидании мухи,
Как чуда в морозную зиму, где-то
То в левом, то в правом оконном углу
Где бы то ни было...
Где бы ты ни был...

От этого
Улыбку печально-смешную шлёт мне
Моё отражение искажённое,
В кофейно-молочных волнах сахарных
Растворяясь неспешно размеренно,
Тяжёлым дыханием моим
На дно напитка гонимое:
«Я утону...
Я там умру...»

И грустно думая
О лучшей будущей жизни,
Держу двери...

Публика разношерстная.
Не игра - беготня.
Пьеса неинтересная.
Вместо слов - трескотня.

Меняются декорации.
Сюжет избит и не нов.
И не слышны овации.
Хлопки да гул голосов.

Непонятное действие
И затянут сюжет.
Смех, зевки, тому - следствие.
Удовольствия нет.

ЗАнавес скрыл убожество,
Неприглядность кулис.
Стресс, усталость, ничтожество.
Жизнь катится вниз.

Ложь и непонимание.
Нежеланье прощать.
Не наступит признание.
Боль вернется опять...

Хрусталь кристаллов под ногой
Тихонько хрустнет.
Пушистой шубой меховой
На след опустит.
По длинной лестнице дворца
Шагаешь смело.
Спина пряма, душа пуста…
Ты – королева!

И юбок шелк по толще льда
И много света.
И ледяной узор тогда
Не даст ответа.
Ты ищешь что-то в тишине
Где снег и холод.
И только вьюга на виске
Закрутит локон.

Кто скажет, что несчастна ты,
Застынет мелом.
А ты пройдешь под гул толпы
В безумно белом.
Непостижимо хороша
И совершенна.
Но будет вновь...