Грязный

Над горой нависла туча,
Гром гремит, а лес дремучий
Ветвями скрипит, скрипит
И стоит, как монолит.

Ветер тучи погоняет,
Испугал пичужек стаю,
Разметал во все концы -
"Вот я дам вам, сорванцы!"

Пыль пустил по всем дорогам,
Насорил он у порога,
Старую листву поднял,
Закружил, как грязный вал.

Устрашая всех носился,
Словно бес в него вселился.
Но вот дождик припустил,
Не поднять ветрюге крыл.

Окна он помыл, дорожки -
Не запачкались чтоб ножки
И за травку не забыл,
Полился...

Ветер кружит листву во дворе,
На крыльце сижу я и плачу.
Пёс лохматый и грязный ко мне
Подошёл, поскуливать начал.

Не грусти ты мой друг не грусти,
Не один ты такой одинокий.
И печально в глаза не смотри,
Как смотрел и смотришь ты многим.

Не поймёт тебя друг мой никто,
Только я тебя понимаю.
У нас жизнь так похожа с тобой –
За тебя слезу я роняю.

Перестань только выть на луну,
Не зови смерть, ещё нам так рано
Уходить без любви в синеву –
Заживут в сердцах наших раны.

И мы...

Сидят вороны на заборе,
И тих с утра безлюдный сквер.
Весь мир со мной сегодня в ссоре,
А день осенний хмур и сер.

Как я, не спал день этой ночью.
Как я, под утро уснул он.
И просыпаться день не хочет,
В тумане зыбком словно сон.

В тумане день — седой, лохматый,
И мокро-грязный словно бомж.
Что был собой хорош когда-то,
Теперь на всех чертей похож.

Чтоб этой грязью в нём не жить,
Пройду я сквозь него не споря.
Я не хочу подобным быть,
Вороне чёрной на заборе.

Сидеть...

Мы сегодня мыли мишку,
Он порвал свои штанишки,
Влез в колючки, ел малинку
И испачкал сильно спинку.
Захотел поесть медку,
Просидел час на суку,
Сук под мишкой обломился-
Он на ёжика свалился,
Ёжик очень испугался,
Громко фыркал и кусался.
Мишка был,ну очень,злой-
Повернул скорей домой.
Он такой был неуклюжий,
Что попал ногами в лужу
И за палку зацепился-
С головою в грязь свалился.
Долго с грязи выбирался,
Весь продрог, проголодался.
Потерял в лесу он шляпу,
За занозил больно...

К горлу подступает сладкой жижей
Грязный снег под молотом подошв.
Я тебя сегодня не увижу,
Зря ты нежность копишь, ласку вьешь.
Пусть тебя сегодня не узнаю
В плесени проулков и углов,
Мы с тобой два берега, два края,
Но река одна у нас – любовь.
Возвращенье неминуемо, как смерть.
Ночь благая. Ночь хромая. Гаснет свет.

Как щетИна, жёсткая трава,
Прошлогодняя пучком торчит.
Грязный как недобрая молва,
Одеялом рванным снег лежит.

Ветер то завоет гулко басом,
То свистит разбойником лихим.
Солнце смотрит с неба ярким глазом,
Изо рта пар, словно мокрый дым.

В степи с ветром где-то заплутала,
Справедливость, что для всех во всём.
Горизонт — край неба и начало,
И живёт людское братство в нём.

Видим мы его — оно нас манит,
В край, где слились небо и земля.
И где небом, людям земля станет,
Оно...

На колени перед тобой?
Милый! Да мне не трудно!
Всё равно останусь собой....
Милый! Да! Я-зануда...

На колени. На холодный грязный снег...
Моих порывов ты не угадаешь!
Прижмусь к коленям. Из-под полуопухших век
Ты взгляда моего и не поймаешь....

Я встану вдруг, и засмеюсь в лицо тебе.
Что же ты дурачок, поверил?
А ты молчишь. Тебе не по себе....
А я побегу от тебя. Мне бы лишь добежать до двери....

Когда выходят листригоны
В смолёных робах на паркет,
Я прячу Божии иконы,
В чулан, как будто Бога нет.

Садятся шумною толпою,
Ругают затяжной пассат,
И выпивают и со мною
Поспорить живо норовят.

Не принимая наших правил,
Не понимая этот мир,
Кричат, что б речью позабавил,
Да пуншу доверху долил.

Фрегат, три мачты, ожидает,
Покачиваясь под луной,
И клювом попугай качает
На створке шкапа платяной.

Я знаю, правы листригоны,
Мы жалки – Божии рабы,
Наш век – безропотность...

Ну и пусть всё небо в тучах,
Солнце есть за ними там!
Счастье мне подарит случай,
А коль нет — найду я сам!

Ну и пусть дожди с туманом,
Они грязный смоют снег.
Улыбнусь, грустить не стану:
Бодрый — крепче человек!

Ну и пусть завистник хитрый,
С кем-то шепчется в углу.
Слёзы-дождик ветер вытрет,
И прогонит тучи мглу!

Ну и пусть болтает сплетник,
Пусть плетёт интриг клубок.
Ворон он — не буревестник,
А кто прав — пусть судит Бог!

Ну и пусть иной раз тяжко,
Ну и пусть — я...

Мой остров отчаяния полон печали.
В нем жалость сплелась с ожиданием трепетным власти.
Мой остров отчаяния полон твоей надо мной власти.
Твоей надо мной власти.

Мой остров отчаяния пуст, обитаем, ненастен.
Бескрайнее море столетие его омывает.
На пляжах его плесневелые дедовы снасти.
И щуплый, пропавший скелет Насти.

В нем пусто. А близко совсем возле тучи,
Что вечером каждым угрюмо над ним нависает,
Сквозь тонкий просвет на землю рассвет спадает.
Под ним грязный снег тает.