Грустный фонарь

Память сортирует разноцветные обёртки
Уснувшего полнозвучия общений.
Орешки, конфетки, перчинки, цветочки, вёртко,
Выскальзывают из невода зрения.
Мерно шлёпает в подоконник грустная капель.
Фонари любопытно разрезают ночь,
Препарируют фантом-образ меня – Аннабель.
Рождённый мыслью, Дельфин уплывает прочь.
Остаётся нежность, отражённая в зеркале.
И запах мяты, влажный, утренний, росный.
Лёгкая качка. Шум прибоя. Радость терпкая.
Обёртки-бабочки садятся на розы.

Упаду на со скалы...или на перевале...
Брат...Держи...
Нахренаж нам с тобою тогда одна связка...
Знаешь...Дружище...
Я ведь давно не боюсь высоты...
Но порою бывает так тяжко...

Знаешь...Близкий...
Мой костер для тебя горит...
И искры его аки звезды мерцают в ночи...
Хочешь что-то сказать? Друг!
Нет... Просто молчи!


Знаешь давай на гитаре сыграем...
Скорее бери ее... Лад зажми...и возьми аккорд...
Пусть душа взорвавшись порадует сердце...
И чтот нам парням какой-то...

В моём сердце зажёг ты огонёк,
Горячий поцелуй мне подарил,
Чудесным был осенний тот денёкУзнала я, как сильно ты любил.
Свет тусклый грустных фонарей
Запомнил нежность влажных моих глаз,
Так ласково ты говорил о ней-
Любви, что приводила нас в экстаз.
Заботой окружённая твоей,
Другого счастья не хотела испытать я,
И трепетно твердила я о ней-
Любви, дарящей жгучие объятья.
Осенний день любовь благославил-
Сердцами обменяться мы успели,
Хочу, чтоб навсегда ты полюбил
Любви земной...

Ночь. Кругом фонари.
Венеция движется тихо в гондоле любви,
Оставляя шлейф каналов там, вдали...
Её движения неторопливы, ленивы,
И мы, в ауре светящейся, тихи, несуетливы.

Святая Венеция двойная:
В воде отражённая и нагая,
Пронизывает насквозь энергией,
Сто крат преломлённой,
Развозит размеренно
Просветлённых, удивлённых и сонных
В волшебной гондоле,
И ещё, всех отражённых,
Невольно.

Приходит день,
И вновь Венеция облита солнцем,
Торговцы мастерят искусственную тень...

Ссутуленный фонарь температурит:
То жалит светом ночь, то отступает.
А в шуме засыпающей натуры –
Бессмыслицы просвет на заднем плане.

На гранях распирающих сомнений
Скрывается в тени лихой бравады
В надежде, что со временем оценим
И примем ее лесть за голос правды.

В одном она права, когда сказала:
«Бескрылые летают в своем небе».
И жизнь для нас становится чужая,
Когда суть ищем в каждом ее жесте.

Земных пожатий жадно сушит жажда,
Но жизни смысл лелеют Божьи руки.
К двум...

Ночь сползает с мокрой щеки.
Янтари-фонари. Потемки.

Совесть — словно пьяный ямщик,
душу хлещет кнутом
плетеным…


А душа ни при чем. Идиот —
это я. Вновь плутаю куда-то.
А душа вслед за мной бредет…
И кивает гривой
кудлатой…


И душе моей хочется пить.
Не из лужи. Из Чаши нетленной.

Ну, не надо нас больше бить.
Ни кнутом. Ни дождем. Ни поленом.


Нам и так одиноко. Здесь.
В этом городе. В этих ребрах.

Раньше спорили — ангел и бес.
А теперь замолчали. Оба...

"Ночь, улица, фонарь, аптека" (А.А.Блок)

Снег идёт,
И время тоже.
А куда они идут?
Год за годом он всё тот же,
Надоедливый маршрут;

Не меняются вовеки,
Те же самые, как встарь:
На углу стена аптеки.
Ночь.
Светящийся фонарь.

Даже я не изменяюсь,
Неизвестно почему,
Ухожу и возвращаюсь
Изо тьмы обратно в тьму,

Через снежно-белый завес
По привычному пути;
Снег идёт, земли касаясь, -
Дальше некуда идти.

Автор: Ольга Волкова

Сияющий множеством красок,
Под глазом фонарь
Зажигает улыбки на лицах.

Приголубленный синью озерной,
Еле движимый в волн череде,
То овалом, то кляксой узорной
Отражается свет на воде.

Фонари, в землю врытое племя,
Поделитесь сияньем со мной!
Я хотел бы забыться на время,
Наслаждаясь вечерней волной.

Я хотел бы уйти от страданий,
Вас обняв у молчащей воды.
Что ж вы, братцы, стоите рядами?!
Кто вас, братцы, поставил в ряды?

И один подмигнет добродушно,
Дернув берега тонкую нить.
Спросит: «Скучно?» Отвечу: «Не скучно.
Только не с кем порой...

Усталых улиц большие фонари
На тень прохожих свет свой проливают,
Они молчат, и днем, и до зари,
Молчат о том, что многие не знают.

Они хранят историю веков,
И многогранность человечьих судеб,
Они молчат, а мир и есть таков,
Каков он был, таким он и пребудет.