Громкость

Не люблю в восклицательном знаке,
Громкость радости и торжества.
Пафос их, неестественно яркий,
Звоном делает в речи слова.

Интересна речь слов содержанием,
Когда в ней, не бахвалясь умом.
От души, люди делятся знанием,
И беззлобного сердца теплом.

Чем речь вычурней, тем примитивней,
Будет тот, кто её произнёс.
Она глупость под фразою длинной,
Скрыв, ответа не даст на вопрос.

Плетут люди, когда сказать нечего,
Круг да около, слов кружева.
И пустые, без мысли, в их речи нам...

Денег, понт дороже,
Но лишь на понтах.
Многого не сможем,
Мы достичь в делах.

Без труда, с наскока,
Лишь на кураже.
Не уйти далёко,
Слабенькой душе.

Не заменит смелости,
Робкому бравда.
Нет в ней духа дерзости,
Бравшей города.

Чувства нас живыми,
Делают, но всё же.
Без ума мы ими,
Лишь печаль умножим.

Будет лишь понтами,
Громкость заявлений.
Если за словами,
Твёрдости нет мнений...
Марковцев Ю.

мачты корабля не смогут разогнать облака
усталым волосом веет жажда
круглые камни разговаривают с солнцемлинейная разобщенность проходит вдоль тел

рисование рыб на скалах
обоюдное согласие неискреннего
интимное пение песен друг другу
отголоски холода под кожей одежды

время не властно над пространством
глупости воздвигнув заносчивым разумом
робости обезглавив естественностью
оборотной способностью любя даже горе

потоки ленивой реки
небом рожденные проявления настоящего
голосом...

Ну, сколько можно громко говорить?
Ну, сколько можно заставлять всех слушать?
Ну, сколько можно рассужденьем бить
И заставлять внимать чужие уши?
Ну, сколько можно наслаждать себя
Столь громогласным бесполезным словом?
Ну, сколько можно знать свое лишь «Я»
И сотрясать других и вновь и снова?
О, неуемный, беспокойный ум,
О, слабое, увы, дитя природы,
Предпочитающее размышленью – шум,
Всем надоевшее словесностью до рвоты.
А знаешь ли, есть аскетизм ума,
Не позволяющий, в стремленье к...

Столик, пепельница, вилка на салфетке,
Ножик с лезвием заведомо тупым...
Луч, всё это высветивший метко,
Сквозь окно проникнув, и сквозь дым…

А в глазах усталого бармена
Светится чуть злой иммунитет
К этим неприглядно-ярким стенам,
На которых лишь двустволки нет...

И к гостям, привычно-бесшабашным,
Громкостью со скопище ворон,
К песенкам заезжено-вчерашним…
А ему б сейчас – аккордеон…

И в Париж, на час, или на пару,
Он играл бы вальс, шансон, и блюз,
И туда же, друга бы, с...

Дела могу такие вспомнить-
Прекрасно жили мы тогда:
Дружили пьяница-полковник
И джаз в пещерные года...

Уж весь болезнями изъеден-
Дедуля Цфасманом долбил-
Стучали злющие соседи,
Сам участковый приходил!

Теперь и шороха не слышим-
Дом образцовым стал уже...
Придвину музыку поближе-
Хватает громкости душе...

Заправим ленту осторожно-
Пусть первым номером споёт
В честь сожаления о прошлом
Сэр Пол Маккартни о блубёрд...

Гудит услужливая память,
В глазах чудесная лазурь...

Зная, что спишь, между комнат брожу лишь на цыпочках,
Не разбудить бы… и не потревожить тебя…
Чтобы лицо украшала, как лучик, улыбочка…
Тщетно… увы… ты – за тысячу миль… от меня…

В сердце твой лик даже ярче любых фотокарточек…
Имя твоё выразительней сотни имён…
Я на луне тебе выращу собственных бабочек…
Вечности миг вырву прямо из вихря времён…

Ветер пропах твоей песней свободной да вечною …
Воздух собрать я по нотам губами смогу…
Небо твоё обогрею душою, как свечкою…
Пламя любви...

Всё не то, всё не так,
Что-то дышит мне в спину, торопит.
Чёрный ворон кричит, это бедствия знак,
Говорят он несчастье приносит.

Всё не то, всё не так,
Здесь за деньги распять смогли Бога.
Здесь добро стало злом, у него есть кулак,
И ложь глушит всех громкостью слога.

Всё не то, всё не так,
Здесь упавших толпа бьёт ногами.
Продадут здесь за грош и убьют за пятак,
Здесь людей бьют в лицо сапогами.

Всё не то, всё не так,
Здесь душа — корень слова ,,задушен».
Жизнь чужая ничто...

Не люблю бодрячков напоказ,
Болтовни о высоком порожней,
Муть пустых слов и громкости фраз,
На треск сломанной ветки похожей.

Не люблю атеистов-фанатов,
И фанатов религий любых.
За идею убьют они брата,
Не щадят ни своих, ни чужих.

Не люблю бесхребетных и скользких,
Но и твёрдо-тупых не люблю,
И не буду дружить ища пользы,
Не хочу марать душу свою.

Уважаю людей я обычных,
Как мой друг говорит — без понтов.
Тех, кто пользы общаясь не ищет,
И без льстивых, обходится слов.

Я...

Всё так. Мое сердце грустит.
Оно верит в горечь. Как знахарь.

За то на душе не хрустит
щебенкою мелкою
сахар.


Зато у меня на столе
не пляшет сейчас недоумок.

И мир не облеван в торец
под сальное чмоканье рюмок.


СВЯТОЙ ОДИНОЧЕСТВА ВКУС...
Без флагов.
Без связей ненужных…

И я – в птичий клин
не впишусь.
И я не полезу – в гадюшник.


Всё так. Только б знак уловить.
И молча обнять: всю планету…

Ведь всё сокровенно – в любви.
На ней ручек громкости нету...