Громила

Тишина, тишина.
Снится мне тишина.
Снится дом мне родной и жена,
Снится моря прибой,
Снится берег родной,
Снится мне на войне тишина.
2.
Вдруг внезапно подъем.
Взрыв гранаты, как гром.
Оборону занять, стать стеной.
Нохчи прут саранчой.
Шквал огня предо мной.
Но я верю, вернусь я живой.
3.
Не легка, не легка,
Офицера судьба.
Ни кола, ни двора не имея,
Лишь одна, лишь одна.
За плечами война.
А война только множит могилы.
4.
То «Афган», то «Чечня»,
То Чернобыля гром,
В...

Кровавые слёзы
Текут по лицу
Душа просит свет
Получает тьму.
Я жить не хочу
Говорит она
Ответом ей тихая мгла.
Я хочу умереть,
Обрести свой покой,
Помоги мне дожить,
Когда стану седой!
Ответом ей дождь,
Гром грянул с небес.
Умру вот сейчас
Не поможешь ты мне?!
Ответом ей радуга
После дождя.
Ты смеёшься, я знаю,
Твердит душа.
Убью себя – покараешь меня!
Прошу я помочь!
Ответом лишь гром.
Кажется смешной
Пустая болтовня!
Умереть, готова ль я?
Тебе смешно, а мне...

Жил да был Иван Иваныч,
очень добрый стариканыч.
Самоваром его звали
чаепитцем все знавали.
Лет пятидесяти он,
и здоров как чемпион.
Он всегда давал советы,
слал при случае приветы
всем знакомым, близким, дальним,
вот таким он слыл банальным.
Любил звать к себе на чай,
первых встречных невзначай.
Все в селе его любили:
с утра до ночи хвалили.
А тем временем с небес,
злился очень страшный бес:
«Это ж надо, один он
не пьет водку, самогон,
только лишь чаи гоняет,
мне губить души...

Хочу творить, хочу писать,
Но музе снова на меня начхать.
Забыл счастливые мгновенья,
Прошло давно любви забвенье.
Меня покинула любовь
Застыла снова в жилах кровь.
И я сижу один-один
И насмотревшись кучу кин,
Сижу, мечтаю об одном,
Об месте любом, дорогом,
Где мы сидим совсем одни
Под светом матушки-луны,
Сидим и смотрим мы в глаза,
Бежит от радости слеза.
И поцелуй один на всех
Сорвётся с губ как первый снег.
И мы сидим с тобой вдвоём,
Хоть где-то там грохочет гром.
Но мы...

Раскаты грома, капли по стеклу,
А ей всё это в радость, ей за счастье,
Она дарить себя могла только дождю,
Счастливей всех она была в часы ненастья…
И страсть её понять никто не мог,
Ну а она понять и не просила,
И только дождь любовь разжечь в ней мог,
И только он давал ей жизненные силы.
Она ждала его часами на пролёт,
И рядом с ним ценила каждый миг.
Ведь твёрдо знала, если кто-то ждёт,
То непременно встретит милый лик.
Она себя дарить всю без остатка,
Могла лишь только капелькам...

Свирепствует пьеса морская,
На бреге взрываясь волной,
Бежит непроглядная стая
Посыльных стены дождевой.
Сверкают разряды огнива
Небесного, лязгает гром,
По всхолмленным яростным ливнем
Обширностям матовых волн.
Гудят ураганы и с ревом,
Крушат своды мачт кораблей,
Громят паруса под напором
Неистовства, сотней чертей
Спускаются к палубам суден,
В приплясе погибельных бурь,
И дьявольским выдохом будят
Штормов скалозубую хмурь.
Мчат черным наездником тучи
Над гневной материей...

Когда яблоко с ветки срывала,
ей послышался голос Отца:
«Только б это мгновенье не стало
настоящим началом конца!
До чего же ты, Ева, упряма!
Ну да ладно. Решила – срывай.
Только яблоко это Адаму,
заклинаю тебя, не давай!
Предложив угощенье такое,
превратишь ты барана в козла.
Ты разбудишь начало мужское,
а оно – средоточие зла!
Плод заветный в Адаме пробудит
неуёмный задор боевой,
и поверь: его тело не будет
никогда уж дружить с головой.
Зло в душе его возобладает
и собою...

Взять от весны больше, чем нужно для нас,
Нельзя, если даже будет не лень,
Когда на солнце, не закрывая глаза,
Медленно, медленно тает прошедший день.

И в облака, подсвеченные изнутри,
Впились щетиной вершины сухих тополей,
Отраженные мертвым зерцалом витрин,
Размягченные в ступе теплых апрельских дней.

На улицах людно, встречи не избежать с людьми,
Только выйди – уже навстречу спешат.
Все, что нужно тебе от весны, ты сама возьми,
А я, пожалуй, вернусь скорее назад...

Октябрь уж наступил.
Воды в квартире нету.
В подъезде нет и в доме нет во всём.
И водовоз гудит на всю планету,
Курлычет утром серым журавлём.
Бегут жильцы многоэтажной хаты
К источнику с бидоном и с ведром.
На КЭУ мечут молнии хвостатые,
На домоуправленье кличут гром.
А во дворе, а в городе, в России
Такая осень! – не было сто лет.
Такая, что художники бессильны
Её прекрасный написать портрет.
Громов и молний нет в её резерве.
Есть золото, и медь, и синева.
И мне почти не...

Бог был милостив к нам: преподал нам уроки.
Он от нас же самих нас пытался спасти.
Исполнители воли Господней – пророки
становились преградой у нас на пути.
Мы всё время идём по пути суицида,
так что гибели нам избежать не дано.
На Адама и Еву не держим обиды
и ведём себя так, будто нам всё равно,
когда кончится всё, когда выйдут все сроки –
те, что Бог нам отмерил в начале времён.
Мы забыли про то, как явились пророки
и продлили агонию наших племён.
Самых первых из них матерьяльною...