Грохотать

Возникли запахи озона
Асфальт умылся под дождём
Великолепие газона
Блестит зелёненьким ковром
Пластом лежит жары надмение
Терпенье лопнуло притом
Ручьём плывёт высвобождение
Верховной силищи с огнём
Семейство молний грохотало
Возможно гроз кому-то мало
С температурой счёты свёл
Ну слава Богу дождь прошёл…

18. 07. 16

Боже, а Тебя ведь еще никто и не разгадал…
и даже «Лунная соната» ключа к Тебе не подобрала,
так сокровенна и не подкупна сущность Твоя – чистейшего серебра.
Но Созвездие Лебедя отразилось в прозрачности глаз голубых,
в незапятнанной синеве их свечение затаив для видящих сердцем.

Только помню я, как во сне Богородица Рослая по Небесам плыла,
очи долу свои опустив и простив… это было в самом начале пути.

Ты нужна мне как Новая Жизнь,
как утро загадочной Кассиопеи, нескончаемый...

Ночь ветра вздохом,
Деревья качнула
-«Как же мне плохо!»
Тень в спину шепнула.

-«Как же мне плохо!»
За ней повторила,
Сквозь шагов грохот,
Дверь скрипом, визгливо.

-«Как же мне плохо!»
Шумит листвой клён.
-«Стар, ветви сохнут,
Ветра с трёх сторон»

-«Как же мне плохо!»
Им всем в унисон.
Тихо проохал,
Мой прерванный сон.

-«Плохо?! Да ладно — бывает и хуже!»
С Неба в ответ, им сказала звезда.
-«Слабости миг, победить в себе нужно,
И хорошо станет — всё как всегда...

Уже не ночь, не день пока,
Час предрассветный, сон глубок.
Но посветлел уже слегка,
Зари предчувствием восток.

Окошко вспыхнет жёлтым светом,
В днях будних засветло подъём.
Так мир устроен был зачем-то,
Не выжить, без работы в нём.

Вся жизнь обычного народа,
Проходит так, что люди в ней,
Её часть бОльшую работам,
Отдав, бегут в потоке дней.

Бегут меж выходными днями,
К дат вехам, на своих путях.
Живя забот земных делами,
Желают Рая в Небесах.

Уже не ночь, не день пока...

Я – дома!
Слышу песню ручья ,шелест листьев,
Облака все плывут, ветер свищет.
Налетела гроза, грохот грома…
Все – планета Земля! Я - дома!

Ледяная страна, солнце в тучах;
А песчаный буран разве лучше?
На скале продержись, встань из комы-
Экстремальная жизнь; но ты – дома.

За сараем вулкан, ванной – гейзер;
Под забором кайман, в грядках – змеи.
Среди зноя пустынь, в чаще темной,
Где ты корни пустил, это – дом твой.

И в покое равнин, и в экстриме,
На просторах Земли жизнь...

Его на разноцветных картах нет.
Остался лишь в легендах этот остров,
В подшивках старых фронтовых газет –
А нынче отыскать его непросто.

Да, был он по размеру невелик:
Четыре сотни метров на семь сотен.
Но весь огромный мир тогда привык
К масштабу этажей и подворотен.

За каждый сталинградский клок земли
Враг дольше дрался, чем за всю Европу.
И дикторы дотошно счет вели
Любому закоулку и окопу.

А он и окружен был не водой –
Огнем, свинцом, клубами едкой пыли…
И сорок дней...

Где я был? - Вот в чем вопрос.
Где я так напился?
Кто меня домой привез?
С кем я веселился?

Помню речку, лес кругом,
Странное местечко.
Видно, чей-то дачный дом.
Стол накрытый, печка.

Два лохматых мужика,
На бомжей похожи.
Баба, у нее клюка
Да кривая рожа.

Колченогий табурет,
Рыба да картошка.
Водка в кружках. Лампы нет,
Только свечи в плошках.

Мужики перепились.
Вот народ стал слабый.
А потом передрались
Из-за этой бабы.

Грохот в доме, ругань, крик,
Мордобой и...

- Ах! Мадам! В Париже экипажей
Скоро станет больше, чем людей.
И ходить, уже, опасно даже,
Вдруг, не сдержит кто-то лошадей.

- Ах! Месье! Ну что за страхи? Право!
Экипаж удобен, Ваша честь.
Успокойтесь. Вы, Жерар, не правы.
Ничего опасного нет здесь.

- Ах! Мадам! Колес ужасный грохот,
Голова кружится, шум и гам.
Да еще копыт несносный цокот.
Детям тут не место. Да. Мадам!

- Ах! Месье! Мы родились в Париже.
Город наш и наше все, что в нем.
Места в мире нет милее, ближе.
И в...

Мегаполис сверкает диодами башенных кранов,
Миллионами фар освещая шоссе и мосты,
Ну а где-то война, дети гибнут в холодных подвалах,
Забывая вкус свежего хлеба и чистой воды.

Мегаполис спешит, как малиновка, с ветки на ветку,
Не допив утром чая, пережёвывая бутерброд,
Ну а где-то стреляют в людей хладнокровно и метко,
И сестричка в слезах заправляет кишечник в живот.

Мегаполис не спит - первый грохот трамвая, простите,
Суета городских поселенцев тряхнула кровать,
Ну а где-то лежит...

Небо разрывает гром. Гроза.
Задождило. Плачут небеса.
Капли превращаются в ручьи.
Молния сверкая не молчит.

Барабанный грохот и озон
Окружили нас со всех сторон.
Сверху хлябь, а снизу лужи, грязь.
Треплются листочки шебуршась.

Солнце длиннорукое пока
С головой залезло в облака,
Стаю выпустив бродяжьих туч,
Но вот показался первый луч.

Ветерок расчистил небосклон.
Кончился капельный звон динь-дон.
Сыровато. Всюду холодок.
Посвободнее дышать чуток.

Стряхивает флора лишний...