Грибной дождь

Смотрю на дождь который за окном -
на мокрые деревья и на слякоть.
Смотрю и думаю о том,
как долго еще буду плакать...
Три месяца тебя я жду,
три месяца уже я плачу,
и мысленно шепчу:"люблю".
Люблю, ведь не могу иначе...
Когда прийдет тот сладкий день,
день, где тебя увижу?
На мой порог прольется тень
твой голос снова я услышу.
Успокойся, сердце, хватит горевать!
Еще чуть чуть осталось ждать и верить...
Немножко нужно подождать...
И с ним снова буду вместе.

Снова дождь прошел
Обмочив землю слезами
Я никуда не пошел
Хотя мечтал сходить к маме.

Такой вроде хороший день
Не было жаркого солнца
Но все испортил ливень
Испоганив мое оконце.

Теперь сижу дома один
Один и мои проблемы
Думаю о завтрашнем дне
Пытаюсь решить дилеммы.

И все хорошо, только болею
Все хорошо, только кашель
Все хорошо, ненавижу я слово
Хорошо, напишу его снова.

Буду смотреть я в окно
И буду стучать в барабаны
Чтобы не слышал никто
Не увижу сегодня я мамы...

Дубовый лес
И запах муравьиной кислоты.
Чуть слышный всплеск,
В прозрачный ключ упала с высоты
Слеза дождя.
Единственная капля сорвалась.
Моя стезя
Здесь только началась? оборвалась?
Дрожит трава,
Прохлада, тишина, журчащий ключ.
Ушли слова.
Молчу. Ловлю сквозь тучи солнца луч.

Танцует девочка под солнечным дождем,
Поет, кружит в счастливом упоенье -
Беспечной юностью и легкостью движенья,
Восхода летнего струящимся теплом.

Капелью солнечной осыпано лицо,
В косичках тоненьких сияние лучей,
Все ярче утро, солнца свет все горячей,
Летит по ветру тонкой юбочки кольцо.

Мелькают нежные изгибы детских рук,
Напев без слов, так радостен и звонок,
Что даже солнце удивленное спросонок,
В такт покачнуло ярко-желтый круг.

играл для космоса скрипач
в обмен на безответность
и молний струн вселенский плач
пел в эту бесконечность


* * *

сквозь тишину
всполохами прорывается музыка
и одиночество дано
как возможность
услышать ее гармонию
в себе
...


* * *

забравшись на валун в воде
я долго на нем просидел
обхватив колени
глядя в необъятность горизонтов
далеко-далеко
солнце и голубое небо
шум моря
парус яхты вдалеке
безмыслие
...


* * *

тонким проводочком
инетного бикфордова шнура...

Ослепительно чистое небо…
Искурлыкали синь журавли…
Подчиняюсь желанию слепо -
С ними вместе растаять вдали…

Осмотреть на прощание хаты,
Жеребят на речном берегу,
Голубыми цветами из мяты -
Полежать в разнотравном стогу…

Погрузить душу в трепет осины,
Исповедать земле тельный крест
И обняться с шальною рябиной,
И с берёзками - стайкой невест…

В треугольной излучине вербной
Расплету пряди плачущих ив,
В тишине колокольной, целебной
И в осеннем дожде буду жив…

Зарёванное Небо вытиралось
Пушистых туч махровым полотенцем.
Мы с Ветром шли и, весело толкаясь,
Разыскивали в лужах совершенство...

В порыве танго закружил вокруг
Изысканный Маэстро листья клёна.
И Ветер сильно засмущался вдруг,
Погладив по руке меня влюблённо…

Капель дождя нам отбивала ритм
Осенних вдохновляющих мелодий.
Мне Ветер поправляет воротник...
Пожалуй, под дождём ещё побродим...

Как глупо искать непролившийся дождь,
а истине претит бояться сомнений-
вот только б ее не повесить на гвоздь
и не утопить в разногласиях чтений.
Как глупо быть нежным в жестоком бою-
в жару , разжигая костер, молча греться:
за разум в разумном в бокалы налью
напиток Богов, наливая от сердца.
Как глупо ждать утро с зажженной свечой
в пещере, где дно упирается в вечность
и глупо на танк по-геройски с пращой-
оправдана разве такая беспечность?..
Как глупо любить не родившихся дев
и...

Как часто дождь стучит по крыше,
В осенний или летний день.
И, обратив свой взгляд чуть выше,
Ты замечаешь ливня тень.

И словно музыка по лужам,
Так звонко каплями шурша.
Ты слышишь звук, который нужен,
Чтоб успокоилась душа.

Лишь в солнечных лучах играясь,
И отражая яркий свет.
Бриллиантами с небес кидаясь,
Начнется золотой рассвет.

Тучка темная и грозящая,
ты омой дождем душу спящую,
душу спящую, душу грешную.
Разгони ты в ней тьму кромешную.
Убеди ее, никудышную,
в том, что вовсе она не лишняя,
не погасшая, не остылая;
чтоб не маялась она, милая,
не тонула в пучине отчаянья,
не казнила себя раскаяньем,
не считала себя никчемною,
ослепленною, обреченною,
ростовщической и купеческой…,
а считала себя человеческой.