Грибники в лесу

Здесь мы чуточку поправим,
В русло новое направим
Старых сказок добрый сказ,
В общем, слушайте сейчас.

Жили, были как то в пору,
Всяку разную, без спору,
Точно не смогу сказать.
Знаю только, что поймать

Их старались безуспешно,
Тридцать три богатыря,
Ну и рыцари, конечно,
Бегали почём здесь зря.

Жил Кощей с Бабой Ягой,
Да Горыныч был лихой,
А ещё у них гостили Леший, да и Водяной.

Чтоб на ужин угощеньем
Им к героям не попасть,
Провели они ученья,
И свою создали власть...

Искрящимся солнечно августа днём
Я мысленно взял на заметку:
А что, если в лес мы сегодня пойдём
В разведку?

Пять вёрст для голодной собаки пустяк,
За ними - ещё пять с лихвою,
И вот я тропинкой печатаю шаг
Лесною.

Внезапно навстречу – ух, ты! – боровик!
В поклоне, как есть, расстарался.
Задрал лихо шляпу: «Здорово, старик!
Заждался...»

Ну, что же, приятель, я искренне рад
Тобой осчастливить лукошко,
А тесно придётся, - ты сам виноват,
Немножко.

По следу сейчас твоему...

Я мальчик был прелестный,
Когда мечталось очень,
Я двигал в перелески
И собирал грибочки.

Стоял лесок в тумане,
Был солнышком залит ли,
Лежал в моем кармане
Грибной определитель.

Я двигал в перелески,
Но мне они казались
Нелепыми по-детски.
И несерьезны малость

Все эти сыроежки,
И разные маслята,
Я шёл без глупой спешки,
И время шло куда-то...

Деревьям улыбался,
И залезал на кручи.
Мечтая оказаться
В тайге глухой дремучей,

Там где растут веками
Большие кедры...

А в лесу драгоценностей россыпь! Не ленись, поклонись, собери.

Слитки золота яркой морошки и сапфиры черники – твои!

Дышит воздух свободой и мощью, говорит: - Всё твоё здесь, всегда.

Мир волшебный, чудесный и щедрый подарили нам всем Небеса.

© Copyright: Надежда Мунцева, 2020
Свидетельство о публикации №120071100582

Автор: А.С. Пушкин

Поднялся шум; свирелью полевой
Оглашено моё уединенье,
И с образом любовницы драгой
Последнее слетело сновиденье.
С небес уже скатилась ночи тень.
Взошла заря, блистает бледный день —
А вкруг меня глухое запустенье…
Уж нет её… я был у берегов,
Где милая ходила в вечер ясный;
На берегу, на зелени лугов
Я не нашёл чуть видимых следов,
Оставленных ногой её прекрасной.
Задумчиво бродя в глуши лесов,
Произносил я имя несравненной;
Я звал её — и глас уединенный...

Запах леса и болота,
полночь, ветер ледяной…
Самолеты, самолеты
пролетают надо мной.

Пролетают рейсом поздним,
рассекают звездный плес,
пригибают ревом грозным
ветки тоненьких берез.

Полустанок в черном поле,
глаз совиный фонаря…
Сердце бродит, как слепое,
в поле без поводыря.

Обступает темень плотно,
смутно блещет путь стальной.
Самолеты, самолеты
пролетают надо мной.

Я устала и продрогла,
но ведь будет, все равно
будет дальняя дорога,
будет все, что...

Автор: Шоркин Поркин

Бесы

Сверкает поле перед зимнем лесом,
И белая дорога вдаль идет.
Но чую, чую Пушкинские бесы
Над полем затевают хоровод.

Еще совсем недавно было тихо
И вот уже метёт, гудит, ревёт
О тех, кто сам разбудит это лихо
На русскую дорогу попадёт.

И всё быстрей, быстрей несутся кони,
От мокрых крупов вверх клубится пар.
Прости, ямщик, я вижу, что ты понял,
Какой ездок опять к тебе попал.

Ямщик, ямщик, ты помнишь мы спешили
На этот то ли бал, а то ли бой...

Из одного конца в другой – куда ни глянь – простор повсюду богомольный:
Где при дороге белый храм, где луг раздольный за рекой;
Там, в отдаленье, лес пушистою зелёной бахромой,
Здесь всхолмий линии – в движенье точно замершие волны –
Пленяют взор; то в житном поле колос налитой, то полный
Живых, горящих ярко красок небосклон вдоль горизонта заревой...
И сердце поневоле полнится от этого мольбой
Создателю, хотя б уста и оставались безглагольны!

В короткий срок в конце концов какой предстанет богатейшая страна,
Что станет с недрами её, животным миром, тем же лесом –
Когда всецело безоглядным потребления прогрессом,
И только, будет лихорадочно поглощена она?
Как минимум, душа окажется погублена одна
(Как мушка, сгинувшая в лапах паука), прельщённая наживы бесом,
Но, в то же время, столь же низменным и жалким интересом
Что коль окажется душа народная заражена?!

Врагов отечества всегда ссылали раньше.
На край земли, куда-нибудь подальше,
Где люди вольные в своих цепях когда-то,
Трудились от рассвета до заката.
Три века русской жизни за Байкалом,
Московский тракт сюда шел от Урала.
Где Нерчинск, Кутомара с Былырой,
Наследство русской каторги былой.

В Москве и в Питере счастливые все лица,
Святой Руси отмеченных столицах.
Живут, совсем не ведая печали,
Ломая жизни сладкий каравай.
А нас за что на каторгу сослали,
В Забайкалье, в каторжный...