Грелся на золе

Бескрайность снежно-ледяного покрывала
Раскинулась вдоль горных берегов из хвои сосновой,
Образуя на поверхности морской воды соленой
Хаотичные фигуры изо льда прозрачной бирюзы,
Сияющей в морозно-золотых и солнечных лучах.

На снежном полотне прозрачно-бирюзовых льдов
Величаво поднялась скульптура стекольно-ледяная
Золотисто-алого оттенка окутанная синевой небес
В туманной дымке темно-голубой.

В морозной темной синеве небес бескрайних,
В лучах багряно-алого заката переливами...

Опять хоронил, ты меня, Серёжа, культ вуду,
закапывал и тревожил, Ты-кал булавками своих
угрызений, поминал живого, обезглавливал и
проважал, жал напоследок курок, сердобольный
сурок, опять просыплся вчера, искал доктора,
находил в себе шулера, что тут плохого, се ляви,
говорил и думал о своей неразделённой любви,
ай ловью, пел соловью, цип-цип-цип, звал в
свои сети, улыбчивый тип,- не бойся, мой золо
той, будь со мной, а не то... прийдёт нато, гро
зил пальчиком, называл... мальчиком.

Мы отпустили всё,
Мы отпустили всех и вся,
И милости мы у судьбы не просим.
И за подачками толпою не стоим,
Кумиров раболепно создавая,
Не ломимся в кривые зеркала,
Но смотрим лишь в Окно…
И карме: «нет», - уверенно мы говорим.
Нас долго закаляло «Я»,
Переплавляя в алхимическом процессе
Жизнь на смерть и смерть на жизнь.
Мы жертвы принесли, и мы не сломлены,
Золой наши мечты не стали.
Но уж желать нам больше нечего,
Мы целостны и цельны,
Мы обживаем собственную бесконечность...

Я душевную муть в одиночку глотаю.
Я дешевым портвейном её запиваю ,
Забываю про всё и целуюсь со скукой.
Под хмелёк словно девственность, боль исчезает.
Не пойму, толи прошлое память сношает?
Толи память насилует совесть –гадюку?

Эх-ма душа , оседлав в небе тучку
Не обгулянной , яростной сучкой
С ветром, в клочья бьётся !!! Луна им судьёй
Боль моя….Сумасшедшая…Кредитор всех стихов ..
Шлюха- течная. Я долги не отдам, я меняю их на вечный покой.

И я своей головой и всем тем что в...

Ах как же мелко, мелочно всё это,
И жизней кратких, суть мала.
Костёр потухнув, не оставит света,
На пепелище, сажа и зола.

И не бегут по кругу стрелки вечно,
Когда-то станут в мире все часы.
Всё, что придумал человек, конечно,
И врут всегда, немножечко весы.

Во всём, что сделано руками, есть погрешность,
Неточность разрешившая тому.
И растворит, в себе всё в мире Вечность,
И свет добра, и злых поступков тьму.

Спешил жить, а болезнь украла лето,
И нового — я следущего жду.
Во...

На просторах (своих/твоих), голОсит, голосИт,
спорит о мове, есть или нет, её, не беда, что
на ней шпарит, сел у окна, мозоли/мозги свои
парит, (в тазу)/(черепной коробке), переписы-
вает один и тот же текст, (не робкий), потому,
что сразу, при его окончании, теряет, (задаёт
вопрос? рыдает) из-за частых повторов, (выу-
чил, наизусть?) (рост?) потому и не вызывало
грусть, вышеперечисленное обстоятельство?
(пусть), (или всё опять, самотёком?) придумал,
(так проявлял он своё...

Полумрак и полутьма
Ночью – верные друзья
Принимают в полудень
Полулень от полусна…
*
Жарил кофе на костре…
В несгораемой среде
Кости разные нашли
В наслоениях золы…
*
Сотворив лекарство – медик
Получил новья патент!
Потрясающий дженерик
Свой затряс ингредиент…
*
Пухло…Гнулось…Разлеталось
Наваждение в грехе…
Прислонилась к тризне (малость?)
Жалось к будущей зиме…
*
Привезут к июню уголь,
Газ толкнут – по крутизне
Завихрит болотный угорь
Ток – в предложном падеже...

В скале, за цепью гор высокою,
Дворец, в нём камена светлица.
А в ней ждёт удалого сокола,
Красы невиданной девица.

Злым колдуном в обличье коршуна,
Девица спрятана за горы.
Она сокрыта тенью прошлого,
От человеческого взора.

Колдун, из будущих нам дней,
Украл красавицу девицу.
Она должна среди людей,
Спустя столетие родится.

Ей коршун, рассмеявшись глухо,
Поведал во дворце о том.
Сказал: - «Ты встретишься старухой,
С твоим любимым удальцом.

Сил, даже чар моих могучих...

Я тебя не смогу упрекнуть
И во многом теперь понимаю.
Выбирала единственный путь,
Шла в пространстве, как глухонемая.
Простирались до самых ногтей
Голубые и тонкие руки,
Будто ты обнимала детей
На пороге любви и разлуки.,
Будто я всё ещё в стороне
И глаза мои – тёмные пятна.
Что в чужой обитаю стране
И тебе моя речь непонятна.
Что за сон?
И тягучий и злой,
Пот холодный на лбу и рубахе.
Наше время покрылось золой,
В нём смешались сомненья и страхи.
Было всё: и любовь, и восторг...

Куда спешил, чего искал вдали,
Когда другие находили рядом?
И утоляли жажду, как могли,
Сухим вином и диким виноградом.
Зачем-то шёл тропой наискосок?
Ложился поздно,
Поднимался рано.
И серебрился выпукло висок
Пыльцою экзотичного дурмана.
Скрипели в пальцах пепел и зола,
Но я опять спешил и торопился…
А Родина однажды позвала –
На зов ёё безропотно явился.
Повинно голову шальную наклоня,
Поспешно выдыхая воздух горный,
Зачем я плакал и просил огня,
Искал на ощупь умершие корни?