Грехи

Я не верю в грехов отпущение,
Их пятна с души этим не смыть
Даже если за них я прощение,
От обиженных смог получить.

Мне молитв и души покаянье,
Не смогло возвратить мой покой.
Притупило лишь сердца отчаянье,
Как наркоз, отуманив собой.

Одурманило слов исступление,
Их неистовством боль притупив.
Но взЯло лишь в себя возбуждение,
Мне покой души не возвратив.

Совесть в ней не признав оправдания,
Вернёт памятью зло глупых дел.
В ней раскаяньем я понимания,
И прощенья найти не...

Без вины виноватых,
Нет, пред Богом, людей.
Все грешили когда-то,
В Земной жизни своей.

Все — иль в мыслях, иль в деле,
Ну хоть раз — знали грех.
Кровь — огнём в живом теле,
Просит — плотских утех.

Тех, кто зависть и жадность,
Не имел — мог вспылить.
И в сердцах неприятность,
Пожелав, согрешить.

Змеёй в душу пороки,
Тихой, могут вползти.
На миг сделав жестоким,
В грех послать на пути.

Нет, нас не виноватых,
Все мы, не без грехов.
И желая расплаты,
Будь и сам, к ней...

Изобилие не давало ему уснуть, насытиться,
утолить голод, (прибылью?), без вины не ос-
тался, (любовь к серебру), (упивался),
улыбался.
- Глядя на гривны?
- Ну вы и наивны.

Философу поставит подпись, прос
тупок проститутки, шарм, «я вам и
вам я тоже дам», не видя и в добре
и зло нельзя понять, что повезло.

Все ошибиться могут,
Не без греха все здесь.
Но путь забудут к Богу,
Те, кто забыть смог честь

Те, кто жил злом и ложью,
Те, кто чужое крал.
Те, кто любить не может,
Кто сердце Злу отдал.

Мы разные и разный,
У нас и Ад, и Рай.
Нет счастья по приказу,
Сам, Рай в себе создай.

Всё в нас — своим все дышим,
Мир внутреннний создав.
В нём плоть и дух свой слышим,
И голос своих правд.

И плоть, иль дух — что лучше?
Жить тем — или другим?
Не грех — нам губит души,
А то, что стал...

Мне грехов, не будет отпущения,
Оправдать не сможет Высший Суд.
И не дав, душе моей прощения,
Её смертью, Небеса сотрут.

И не вздрогнет мир когда не станет,
Меня в нём и замолчит мой стих.
И моей души, погаснет пламень,
Не согрев ни близких, ни чужих.

Всех забудут, я не исключение,
Не грустит, душа во мне о том.
И в уме нет страха и смятения,
Так должно быть и мы все умрём.

Знать б ещё — зачем Ему всё нужно:
Мир во мне и мир в котором я?
Чем ему стихи и мысли служат,
Что...

Вкус измены – на языке,
В самоубийственном порыве
Слюной, писАвши на листе,
Вещает в шоковом режиме:
«Всё хорошо и будет лучше –
Плоти в замкнутом пространстве,
Коли рвением своим в тепле –
Бьёт тебя в грехополоводной тине…».

Огромный мир, надутый и бездушный,
Когда ему, вдруг, до меня не стало дела,
Напомнил шарик розовый, воздушный,
Отцовским ртом надутый до предела.

Когда отец, схватив меня в охапку,
Взял на руки, чтоб в детский сад нести,
Шар громко лопнул, превратившись в тряпку,
И я заплакал...Господи, прости.

Как Нелюбовь смеется надо мною!
Мой сад души сожжен, покрыт золою...

Все чем в своей я жизни дорожила,
Все злая сила в пепел обратила....

О, кто бы знал, моей душе как больно!
И как пред злом раскрылась я невольно...

Где Веры щит? Где шлем и где забрало?
Где латы, меч??? Утеряно...пропало...

Как воин, растерявший облаченье,
Пред злом я беззащитна без сомненья!

Так с чем же выходить на поле битвы?
И к Богу обращаюсь я в молитве!!!

30.12.2001г

И когда уже просто лежали,
Ненавидя, съедая себя -
Я причину искал для побега,
В неподвластном мгновеньи стыда

За безволие странное наше,
За безмерного чуство предательства -
Постаревшей мгновенно души,
В неразрывных тисках помешательства.

Этой тайны не будет отныне,
Тебе нечего больше скрывать.
Ненавистной горячею плахой -
Равнодушная стала кровать

Где бессвязное в ухо шептала,
Раздевалась нарочито медленно -
В колдовстве обессиленных рук,
В нарастающей томности трепетной...