Грамотный гном

Шепотом белой розы
В отражении окна
Есенин обнял берёзу
И в сердце пришла она

Огнём на вершине неба
Звезда проходных дворов
Дарами отжики с хлебом
И очень приличный плов

Гадал на кофейной гуще
А карта на стол легла
Актёр в пикардийской пуще
Шанс на восток взвела

Прелести спелых яблок
Груш партизанских гном
Песни бродячих бардов
Душ распознав геном

Льются по сельским хатам
Люд продолжает жить
До примирения с братом
Будет кого простить

Братец ты мой юдашный
Вольный...

Яков Есепкин

«Стихотворения из гранатовой шкатулки»

Под легкой сенью колоннад

Восьмой фрагмент

И восплачут музыки, теней
Соваянья и вершники ада
Будут нощи вифанской темней,
Станут млечными призраки сада.

Не ждали нас обручницы тьмы,
Не искали матроны честные,
Это мы, это, Господе, мы
Барву льем в рамена ледяные.

И еще под кимвал и цевниц
Скорбный плач расточится зефирность,
И сквозь мертвую роскошь цветниц,
Сквозь остье мы соявим порфирность.

Десятый фрагмент...

Басни



ЛЕВ И ШАКАЛЫ

Пришёл в саванну новый Лев,

Взглянул на знойные владенья.

Скулят шакалы, ошалев

От восхищенья и почтенья.



Гиена робкая ползёт,

Любовь несёт царю под лапы.

Ползут термитов храбрый взвод

И крокодилы-эскулапы.



И вот процессия идёт –

Могучий Лев ступает первым,

За ним толпой валит народ:

Стервятники, шакалы, стервы.



Окапи встретился в пути,

Штаны окапи полосаты.

– Штаны-ы-ы! – Лев шутку отпустил

И хмыкнул мордой...

Спит ребёнок… Вот мать наклонилась над ним,
И любуется сном его маленьким.
А ему снятся сказки про птиц и зверей,
И цветочек, зовущийся Аленьким.

Свет ночной потихоньку струится в окно,
В чудеса всё вокруг оборачивая.
Старый гном, волшебство навевая из снов,
Лунный лучик, лаская, укачивает.

Чародей, он малышку проведать пришёл,
Рассказать о житье в мире сказочном,
Что добро лишь творят, бывший злой, Бармалей
С Карабасом на празднике радостном.

Ёлка в гости пришла, вся огнями...

Это небо снова пусто.
Нет ни грамма шустрых птиц.
В нём и воздуха не густо.
И ни письменно, ни устно
Не танцуют феи блиц.

Это поле снова чисто.
Нет ни литра жвачных коз.
Да и гномы, словно крысы,
Получили в сказки визы
И попрятались всерьёз.

И душа опять безлюдна.
В ней ни люмена друзей.
И Амур - ребёнок трудный
Улетел и ржёт паскудно
В толстом ворохе газет.

Сладкоежка чрезвычайный,
Любопытный стеклолип,
Жил в квартире гость случайный,
Чудо-юдо чайный гриб.

Внук Советского Союза,
Гордость бабушки моей,
Бултыхался, как медуза
Из тропических морей.

Впрочем, каждым обожаем
Душка общества сего:
Недопитым сладким чаем
Угощали все его.

Как сосед наш, дядя Юра, -
Уважать учил сто грамм,
Та ж ленивая натура,
Те же складки по бокам,

Равнодушно безучастный,
Брюхо в чае он купал,
Целый день балдел от счастья,
Только газики пускал...

Расцвели на ушах серёжки, –
Что ж ты мне подставляешь ножку? –
Мы поедем с тобой кататься,
Мы доедем до дальних станций,
Мы до самых, до дальних станций –
Доберёмся устами раций!

Мы отыщемся в телефонах,
В расстояниях отдалённых,
В заповедных лесных долинах
Пролетим журавлиным клином,
Оглашая собой просторы,
Рассекая года и горы!

Мы пройдём по дорогам пыльным,
Воскрешеньем забытой были –

Мы зайдём в своё детство даже –
Карандашный набросок башен
Снова станет реальным миром...