Говорящий череп

Соловьи на кипарисах,и над озером луна,
Камень чёрный,камень белый,много выпил я вина.
Мне сейчас бутылка пела громче сердца моего:
"Мир лишь луч от лика друга,всё иное - тень его!"

Виночерпия взлюбил я не сегодня,не вчера,
Не вчера и не сегодня пьяный с самого утра.
И хожу я похваляюсь,что узнал я торжество:
"Мир лишь луч от лика друга,всё иное - тень его!"

Я бродяга и трущобник,непутёвый человек,
Всё,чему я научился,всё забыл теперь навек,
Ради розовой усмешки и напева одного...

словно и не было
яркого сердца
до свидания – скальпелем
я минус ты
наш сгорел теремок
и сломалась качелька
непрощенный глоток имени
выплюнут в урну
и невнятно уже
за пеленой времени
стонет госпиталь подсознания
где больная сестра милосердия
вводит морфий в мышцу страдания
и бормочущий череп былого
колобродит
в замогильной памяти
неоновый
крест

Лапоточки да мех горностая.
Ах, на чём же стоишь ты, святая?
Вижу я: у берёз
В стремя ногу занёс
Воин дерзок и светловолос.

Вижу вырубок огненных знаки,
Вижу пахаря в белой рубахе.
Вижу косы волной
Над куделью льняной,
И светает, и пахнет весной.

Вижу распрей кровавые межи.
Вижу солнечный луч с Радонежа.
И опять вперед и
Только ветер гудит,
Да на черепе ворон сидит.

- Я стою у зелёного моря
На земле почерневшей от горя.
На великой любви,
Да на русской крови
Златоглавые...

Нет ничего - ни истины, ни бездны,
Ни отражений – тени пустоты,
И звуки не плывут подобно песне
Над вечностью, роняющей цветы.

В ещё не проявившемся пространстве
Дыханья нет, движение мертво,
И даже смерть в немыслимом убранстве
Своё не проявляет естество.

И нет зерна, что явится твореньем
В божественном кружении огней,
И нету тьмы тончайших проявлений,
И света, что могуч в любви своей.

Нам просто говорить, но как увидеть,
Как явится неведомое – то,
Что сможет и любить и...

За это, укромное в сердце доныне,
За место - две смены сражались в поту:
Одни очищали его от святыни,
Другие - внедряли дерьмо в пустоту.


Стоит на юру ни жених, ни невеста,
С «зелёными» в черепе, с «колой» в руке…
- Душа, как в тебе там для Господа место?
- Здесь чёрт ногу сломит, в таком бардаке!

И в этом зоопарке странном
Кружусь как спичка в дырке ванной.
Я часто в зеркало смотрю,
Черты любимые люблю,
Хоть пулю хочется порой,
Всадить в свой череп дорогой.

Сколько зим подряд укрывает,
Мою душу нетоптанным снегом,
Сам сомневаться вдруг стал -
Был я когда - то, иль не был?

Может, не я поднимался,
В тот отчаянный смело прорыв,
Не вбивал меня в мокрую пашню -
Оглушительный мины разрыв?

Неужели упал там не я,
Сокрушен ослепительной болью,
Не пытался к опушке ползти -
По бурьяну залитому кровью?

И покрытая едкою ржой,
Неизменную верность храня,
С перебитым осколком штыком -
Трехлинейка в руках - не моя!?

Разве война та проклятая...

Общаясь с дураком, не оберёшься срама.
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.

* * *
Мы пьём не потому, что тянемся к веселью,
И не разнузданность себе мы ставим целью.
Мы от самих себя хотим на миг уйти
И только потому к хмельному склонны зелью.

* * *
Чьё сердце не горит любовью страстной к милой, -
Без утешения влачит свой век унылый.
Дни, проведённые без радостей любви,
Считаю тяготой ненужной и...

Ольгу увлёк сначала шейпинг,
Пробила зал и понесло.
За ссуду выхватила кемпинг
Своим знакомым всем назло.
И покатило, и попёрло,
Кредит не сразу взял за горло,
И рэкет был ещё терпим,
А дух и нрав неукротим.
Подруга Ира помогала
Всем, чем могла и не могла,
Да видно душу там сожгла,
В огне горящего мангала,
Покинув с грешного причала,
Своё прекрасное начало.

49

Как трудно заработать деньги1,
Ещё трудней их удержать,
Бодают нас рога оленьи,
Как в Голливуде учат ржать.
Страна...

Бог Моисея отослал сходить
К старейшинам, дать указанье свыше,
Но Моисей ему в ответ: «А может быть
Мне не поверят, гласа не услышат

И скажут: Иегова ли спешил
К тебе явиться? Как тебя проверить? -
И будут бить меня, не столько от души,
А чтобы впредь не врал, как сивый мерин».

На это замечанье - «Что в руке
Ты держишь?» – из куста звучит сурово:
«Волшебной палкою, зажатой в кулаке,
Ты подлинность докажешь Иеговы.

Сей посох тем, кто молчалив и нем,
Язык развяжет, если двинет в...