Готовый

В психиатрической больнице
(Во сне такое не приснится),
Был поднят бунт и был захват
Заложников – один медбрат.

Всё словно в голливудском стиле...
Чтобы медбрата отпустить,
Больные-бунтари просили --
Того, чего не может быть!

Читатель убедится в том,
Не зря был упомянут сон,
Само воскликнется "Дурдом!" --
Бунтовщики просили доллар
И… вертолётов миллион!

Вот так задача-незадача!
Не разрешить её зараз.
И сомневается в удаче,
Готовый к штурму уж, спецназ...

Подсказки нет...

«Пути — дороги

Я — Бог, не дурак…
Я спасаю Россию…
Поймаю жида!
- завалю и …
Один убежал… Я — за ним,
я в дороге…
Оставлю в России…
- Большие дороги…»
…

Продолжаю, VicRus:

Вы — Бог? — Ой, Дурак,
Или — Дура, — отныне
Спасителем мните,
Дурацкой России?

Дороги — не нравятся?
- Издревле — Беды…
Оставить, как можно,
Не выстроив? — Смерды
Исходят тропою
Рассеянных — в ад,
Не, в русских,
Заметьте,
Плетённых лаптях…

Уже — возвращаются,
Тайно, на Русь,
По-воздуху...

Скоро кончается лет исчисление…
Ржавыми трелями – третий звонок
сходит со сцены моё поколение –
станет терновым лавровый венок.

Баек травители, бабок пилители,
апологеты хороших манер,
пива любители, ветра ловители,
вечно готовый седой пионер,
книжек читатели, само-копатели
правды в усталых умах и сердцах,
доли искатели, духа взыскатели,
младшие дети Златого тельца.

Кто мы теперь – свои души вложившие
в эту байду без руля и ветрил?
Новые бывшие, но не нажившие
в жизни ни...

Египетская цедра над метелью
Сменилась топким цеженным огнем,
И жалованный снег предстал купелью,
И слух потряс Зевес, рассеяв гром.

В цезийское пространство ход отверст,
Искрится фиолетом чермный перст
Антихриста, но вечно существует
В природе роковая правота,
А днесь ее вместилище пустует,
В каноне солнце Божия перста.

Елику смерть о черном балахоне
Куражится, поклоны бьет, вино
Из сребренных куфелей (на агоне
Убийц холодных, прошлое темно

Каких, летучих ангелов отмщенья...

Палач без воли, без судьбы,
Без чувств, без памяти, былого.
Святое подымает на дыбы
И "четвертует" Бога.

Бесстрастный взгляд его молчит -
В нем ничего живого.
Во мраке дел топор блестит,
Здесь сеять смерть готовый.

На плахе - жизнь, мечты, дела.
На эшафоте - смрад от крови.
Бездыханные здесь тела
И смертник распростертый новый.

Кто ты, палач? Откройся мне.
Скажи же напоследок свое имя.
Ответь - я не встречал тебя нигде?
О, Боже! Вижу лик своей любимой.

Пишу и тихонько балдею,
Очарован вчерашним днем.
Помирило с тобой нас время,
опалило меня огнем.
Жарким трепетом слов
бесценных,
тех что ждал на краю земли.
И готовый сорваться в бездну
Крикнув громко Меня Прости.
Слабым жестом, красивой
дланью
ты решила судьбу мою.
Как царевна рабов на закланье,
я покорно стоял на краю.
Взмах ресниц и уже пред
тобою
На руке тебе сердце тяну,
Поговори со мною,
я ведь жить без тебя немогу.
Скажи мне хотя бы слово, что
любишь, я все пойму...

о чЁм, прозаик, ты хлопочешь?
давай мне мысль, какую хочешь...

Я на неё плесну чернил,
(Без них не пишет и дебил).

Перо отточенное в руки
Возьму, и вовсе не для скуки.

Крутую рифму призову,
Чтоб мысль не билась на плаву.

Наполню строчки глубиной,
Чтоб стал размер совсем иной.

Из слов я выберу солдат,
Расставив строем в аккурат.

Назначу старших на бумаге,
Значки раздав им для отваги.

И вместо прозы в результате -
Готовый стих. Хотите? Нате!

Скрывается день, цепляясь за дождь,
А ветер поет, ведя с собой ночь.
И волны кипят, как черная кровь,
Неся жизнь и смерть, обман и любовь.

И, кажется, нет ничего и нигде,
Что может противиться этой игре,
Что может поспорить, не дрогнув душой,
И петь, вопреки, не взирая на вой.

Но нет. Там, судьбе вопреки, корабль,
Он странник обычной мечты,
Мечты, за которой нет ни гроша,
Мечты, что живет, лишь свободой дыша.

И нет для него на пути ни преград,
Ни страха, ни горя, ни лживых...

А ты думала я очень хороший
На пригожего «прынца» похожий

Тебе хотелось уюта и быта
Так старуха начинала с корыта

Тебе хотелось «чтоб не хуже чем все»
Сериалы смотреть в тишине

Так и знай
Объявляю мещанству я бой…

Ну, подвинься
Посмотрю телик с тобой

Не заметил, как сладко уснул
Снился мне высокий бамбук

И Памир и шумный Стамбул
И тайги нескончаемый гул

А проснулся - а ужин готовый
И в тепле и в добре и Ты дома

Нет проблем, тревог и забот
Но все больше больше...

Непролазная чащоба,
Березняк и ели.
Не спеши, смотри здесь в оба:
В прошлогодней прели,

Иль во мху, под слоем хвои
Так хорош собою,
Но, как малодушный воин,
Не готовый к бою,

Груздь запрятался от света
И грибу не стыдно!
Средь сухой травы и веток
Нам его не видно.

Коль найдёшь один, то рядом
И другой найдётся.
Всё обшарь пытливым взглядом
Сердце враз займётся:

Их тут целая семейка,
Чуть заметных глазу!
Ты их все собрать сумей ка
На корзинку сразу...