Господне

Любой сезон любого года
Последним в жизни может стать.
Какие планы там у Бога?
Господь не дал нам их узнать.

Но быть должны всегда в тревоге
За дел земную благодать.
Мы все в пути,мы всё в дороге,
Но их мы можем выбирать.

И жаль,что очень,очень многим
Претят господние пути
Должны помочь мы тем убогим
Один,но верный путь найти!

Пускай теперь я у порога,
Нескромно хочется сказать,
Что жил законами я Бога.
И новой жизни с Богом ждать!

Декабрь. Дождь. Совсем не новогодней
Мне кажется погода за окном,
Но верю я, что волею Господней
Покроет в праздник землю серебром,
И будут лыжи и коньки, и санки,
И будет вновь резвиться детвора,
Несясь с горы на скоростной ледянке,
И будет радовать суровая пора!

Елена Ольховик
2014

Не отпускай прошу моей ладони,
Держи и слог своей Любви сплетай.
Неведомы с тобой пути Господни.
Люби и жарко обо мне мечтай.

Мечтай, своей любовью согревая,
Топи на сердце этот мерзкий лед.
Пусть он в огне твоей любви сгорая,
Мне сердца двери настежь распахнет.

Не оставляй ни Веры, ни Надежды,
Руки моей, судьбы не отдавай.
Дарованной нам Богом встречи нежной,
Ты больше никогда не возвращай!

Уж много раз я рек, но вновь скажу:
Детишки, я АФГАНЕЦ, это ясно?
И если впредь я в морду заряжу
Рассчитанный удар – то не напрасно.

За мной недаром в плечи дышат мне
Те пацаны, что отдали в Афгане
И кровь, и жизни праведной стране,
Что не могла подумать и в угаре,

Что через несколько кошмарных лет
Их жертва будет явлена НЕНУЖНОЙ.
Скажите матери. Её совет –
Убить вас всех! И силою недужной

Она докажет, что её сынок
Достойней был, чем всякий во России,
Что ныне, позабыв...

Нет ничего, что было бы достойно
Пера поэта в мире этом злом –
Ни почести и восхищенье «света»,
Ни власть лукавая и ни тугой кошель.

В один лишь миг взорвётся сердце в муке
Агонии – и потеряешь всё.
Всё, что копил, надменно чем гордился,
Себя в Наполеоны возведя.

И твой конец – обыденная яма,
Куда падут и нищий, и монарх.
И в смертный час ты всех святых вспомянешь
И проклянёшь безумие своё.

Хорош, однако! Добрыми делами
Не помышлял и часа в год занять!
Злосмрадный корм для...

Грехи как вОлну (1) убелю, –
Речет Всевышний Бог, –
И все хулы от вас стерплю,
Когда бы только смог

Всяк согрешивший из людей
Покинуть путь утех
И покаяньем всяк злодей
Исправил бы свой грех.

Но немощна людская плоть,
И много тысяч лет
Не получает наш Господь
От грешников ответ.

Наш слабый дух лукавый бес
Попрать копытом рад,
И, отвергая зов Небес,
Мы катимся во ад.

Не Бог, а повелитель тьмы
В миру для нас воскрес,
И дьавол поглощает тьмы (2)
Рождённых для Небес...

Сухая осень подожгла траву,
Огонь и дым восходят горько к небу.
Все мертвое сгорает, но во рву,
Живое множится природе на потребу.
День скоротечен
И недолог век,
Рожденья дар – господнее веленье…
Пик совершенства – это человек
И пик абсурда – самоистребленье.
1998г.

Подморозит антоновку снизу,
Легким звоном наполнит углы.
Все никак мне не выдадут визу,
Чтоб уехать от снега и мглы.
Как струна – бельевая веревка,
На балконе примерзнет вода.
Захрустят под ногами неловко
Сахаринки блестящего льда.
Ветер ночью – бродяга и схимник,
Раскачает звезду вдалеке.
И антоновка холодом зимним
Просияет в Господней руке.
2002г.

Позабылись походки и речи,
И движения глаз или рук,
Но стоят эти люди, как свечи,
В череде чёрных дат и разлук.
Их сводило ни время, ни местность,
Ни крупицы судьбы и огня,
А родная до боли словесность
И они ей учили меня.
Я детсадовский вскормыш, салага,
Поселковских разборок шпана.
Только юность и только отвага.
Всё, чем жизнь наделила сполна.
Да охотничья эта натаска
Мне чужих, незнакомых людей,
Где смешались и ругань, и ласка,
Среди прочих весёлых затей.
Да в застольях...

Вот и время к февралю,
Снова ветры в трубы дуют.
Я опять тебя люблю,
Но теперь совсем другую.
Добродетель иль порок?
Подведем потом итоги.
Отражаются у ног
Наши тропы и дороги.
Одолели ту межу,
Кочковата жизнь, как грядки.
Что связало – не скажу
И творец ответит вряд ли.
Не расчет, не юный пыл,
Дни безрадостно тянулись…
Был Господний оклик, был.
Услыхали, оглянулись.
Возникал из полутьмы
Наш хранитель запредельный.
Так и жили-были мы,
А молва жила отдельно.