Господин и госпожа

Госпожа Петербургская Ночь,
Молчаливая, вечно печальная,
Одиночества верная дочь,
Вдохновения чаша хрустальная,

Уведи тень вчерашнего дня,
Разожги нашей тайны созвездие,
Победи отражение огня,
За мечту роковую возмездие...

Забери мои тёмные сны,
Успокой в своих тёплых объятиях...
Медальоном распятой Луны
Погаси свет немого проклятия...

Господин офицер, ты надень ордена,
И парадную форму одеть не забудь.
Там, за гранью веков вновь бушует война,
Отправляя героев в последний их путь.

Господин офицер, ты всю жизнь шел вперед.
Без оглядки на тех, кто сейчас на коне.
Шел туда, где огни опаляли восход,
Под задымленным небом в несчастной стране.

Шел… И ровной упрямой чертой
Пролегал сквозь ненастье упорный твой путь.
Шел, а сердце кричало: «Постой!!!»,
И до боли хотелось куда-то свернуть.

Господин офицер, ты забыл...

Господин президент, господа и гламурные дамы!
Вы устроили бал на костях миллионов людей.
Во главе всех структур повсеместно – придурки и хамы,
А героем Ти-Ви стал убийца, бандит и злодей.

Русофобскую ложь терпеливо разносит бумага,
Дышит ядом эфир, цианид для души и ума.
Наша жизнь на Руси уподобилась аду Гулага,
С тою разницей лишь, что исхода на волю нема.

О «свободе для всех» песнь гнусавую тянет волынка,
Но права на престол вы за нас расписали давно.
Исказнили народ на...

господин в котелке стоит в тени
и обстоятельно разъясняет
причины перемены погоды
круговорот воды в природе
спектральный анализ света
законы термодинамики
и сейсмическую обстановку
вдоль тектонического разлома
потом говорит о периодичности
холодных потоков в глубинах сознания
о диалогах с самим собой
о своих одиноких прогулках
к маяку и обратно
о величии океана
и зимней спячке бурундуков
барышня в мелких кудряшках
молча слушает (обещала ведь не мешать)
покусывает костяшки...

Прорывались вперёд - начинаем с конца:
Повелитель в гареме лютует…
Господин Абдула, не увидев лица
Твоего - космонавт не стартует.

Оказались в дыре, прорываясь вперёд -
Флаг торговый над мачтою вьётся…
А таможня даёт, а таможня берёт -
Всё, как есть, на Руси продаётся.

«Свобода» - это блеф!
. . . . .
«Свобода» - это гнёт!
. . . . .
«Свобода» - есть крючок,
. . . . .
Толчок ли для цунами…
. . . . .
Не заводи мотор -
. . . . .
Не то сейчас рванёт!
. . . . .
Но завели мотор...

В окружении седин
скачет тощий господин.
Господин и стар, и глуп,
пленник алых твоих губ.

Вот так номер-колономер,
бес в ребро, и в пах – ногой.
Господин, наверно, б помер,
если б встретился с тобой.

Вот так шутка-прибаутка,
хоть рассмейся, хоть пляши.
Это шутка, это жутко.
Посмеёмся от души…

К обеду солнечный всплеск улицы был вымерен циркулем его ног,
Он ждал ее у выхода из метро и часто курил,
Когда в идеальной сфере непроходимого перегара и жалких тревог
На нее обрушился идеально выбритый господин.
Во время падения она считала вслух все ступени.
Упираясь лицом в ее живот, мужчина ругался матом.
Как это и бывает на них даже не посмотрели,
Отдаляясь от лишних проблем быстрым шагом.
Всю юность, она бегала в ванну, когда было больно,
И тихо себе рыдала, под льющийся шум воды...

Время безвременья
срывает банк –
закулисная ночь, занозистый ветер,
закоренелый парк,
заросль погасших окон,
затворничество чердаков и крыш,
заражённый осенью воздух,
защёлка
стальной тишины…ть-ш-ш-ш-и-х…
Чуть слышно,
крадётся мышью душа,
перебирая зернистое небо;
высокоствольный рассвет луны,
затянувшись муаровой раной,
сны вышивает
на коже облупленных стен…
Присядь на дорогу,
наслаждаясь последним вздохом
печали.
Пусть огонь-златоуст,
с зыбкой поверхности глаз,
намекнёт...

Милый Шьяма, скажи, иль письмо напиши,
Где ты бродишь сейчас в этот поздний час?
Ночь стучит в мою дверь,
И мне грустно, поверь
Быть одной без тебя,
Молчание храня.
Я сижу в тишине, слух направив к двери
Милый Шьяма, прошу мою дверь отвори.
Озари своим светом темницу мою,
Ты же знаешь тебя одного я люблю.
Мне так страшно, темно, холод мучит меня,
Мне все хуже и хуже день ото дня.
Боль разлуки с тобой угнетает меня,
Я не знаю смогу ль я дождаться того дня,
Когда ты простишь мне...

Нет! Она не самозванка.
В душу входит как домой.
Словно гусеницы танка
Или войск парадный строй,
Каблуки прекрасной музы
Мнут и давят тяжким грузом
Нервы бедного поэта,
Мелодичные куплеты
Выжимая из него.

Нет! Она здесь не чужая.
Ей прописка ни к чему.
Место в сердце занимает,
Не даёт дремать уму.
Госпожа с железной палкой.
Ей нисколечки не жалко.
Загоняет мысль в тетрадь.
- Левой, правой, ать, два, ать!
Ну-ка, быстро стала в строй!