Горюшко

Не была бы я такою замарашкою,
Не ходила бы по улицам дворняжкою.
Во купеческом бы доме с блюдцем-чашкою
Я бы чай пила с баранками, с фисташками.
Ох! Ты горюшко мое - судьба-злодеюшка,
Как на новый сарафан скопить мне денюжку.
Я б на ярманку пошла б, да разгулялася,
И себя самой тогда бы не стеснялася.
Коробейника младого повстречала бы...
Размечталась дура, лучше уж молчала бы.

Слёзы, слёзы...Капля мала
Прокатилась и упала
По щеке на русу косу.
И стоит обняв берёзу
В сарафанчике простом...
По тропинке босиком
Прибежала на закате,
Что б увидеть, рассказать...
Ох ты, горюшко лихое,-
За другово выдаст мать!
Солнце где-то за болотом.
Cлёзы льются... Много - много...

Многострадальная ты моя Родина - горюшко...
Ох, тяжеленька судьба твоя, доленька - долюшка,
Сколько врагов твоих было тобою повержено,
Сколько тобою поганого зла обезврежено.
Ах, величавая ты моя Родина - Матушка...
Мало сынов твоих ныне во всём тебе преданных,
На заграницу всё зарятся глупые тёмные,
Не понимают где благо таится бесценное.
Эх, незлобливая ты моя Родина - Зорюшка...
Не поднялась супротив сыновей своих рученька,
На растерзанье себя отдала ты безропотно,
На поруганье...

У меня есть девочка,
Как у утра зорюшка,
Тонкая, как деревце,
Легкая,как перышко.

Я ее у солнышка
Чистым чудом выпросил,
Душу всю до донышка
Перед нею выложил.

Не ходи же, горюшко,
В гости к этой девочке,
Скромной,будто Золушка,
Робкой, будто белочка.

Не спеши же, времечко,
Трогать ее щечки,
Щелкай, будто семечки,
Лишь мои годочки.

Не добрые мальчишки вслед смеются.
Кричат: «Дурак!» и пальцами воротят свой висок.
Ах, горько мне! И от обиды слезы навзрыд рвутся,
К земле наклон, и камнем в лица, ненавистные, яростный бросок.

Визжание и смех сопровождает камень непослушный
Вдали беспомощно взметнувший брызгами песок.
Я нагибаюсь, и звуки молкнут, в тишине гнетущей
Огромного булыжника, мной поднят, бесформенный кусок.

В глазах детишек гнусных зрачки расширенные страхом,
И вот отпрянули, портфелями и папками...

Неспеша по тропинкам да кочкам,
Скок да скок от куста до куста
Воробьи, словно серые точки.
Вид невзрачен и песня проста.
С высоты человечьего роста
Нам не видно, когда впопыхах
На дороге для них сыплем просо,
Есть ли горюшко в птичьих сердцах.
Вот скажите, какие невзгоды
Видел в жизни своей воробей?
Холод, голод зимой в непогоду.
Всё равно он счастливей людей.
Это глупое птичкино счастье,
Но возникла смешная мечта.
Воробьям не знакомы напасти.
Скок да скок от куста до куста.

Солнышко сияет. Почему ж так больно мне?
Почему веду себя как лихой смутьян?
На тебя надеялся,
как на «Волгарь» футбольный.
Лопнули надежды. Слив по всем статьям.
Всё, что было лучшего, чистого, хорошего, -
Всё в тебя я вкладывал, как в родной Сбербанк.
Но дефолта обухом меня ты огорошила.
Наползает горюшко, словно тяжкий танк.
Эх, умчусь на Волгу я,
убегу на Ахтубу.
Сом из-под коряги фыркнет: «Не журись!»
Над судьбой несчастною
лягушек хор поахает.
От шопота кувшинок легче...

Хватит братец грусть грустить,
Хватит горюшко баюкать.
Шире плечи — будем жить!!!
Петь — не филином угукать!

Шире плечи, чётче шаг!
Злой тоске меня не сьесть.
Дед мой был лихой казак,
И во мне его кровь есть!

В жилах кровь, а не водица,
Жидким пламенем бежит!
И душа поёт как птица,
Даже если загрустит.

Тот, кто голову повесил,
Тот себя тем погубил.
Кто в беде и в драке весел,
Тот всегда найдёт жить сил.

Хватит братец грусть грустить,
Запевай — я подхвачу!
Вместе сможем...

Выходило красно-солнышко гулять,
Облачившись в легкий, русский сарафан,
Чтоб сторонушку родимую согреть,
Чтоб сыграть на гуслях солнечных лучей.

Снова ласково обрадовалась даль
Несказанному небесному теплу,
Разыгрались в поле летние зверьки
И пшеница нежно сыпала свой смех.

Вот, однажды, услыхало солнце песнь
На красивом и весёлом языке,
И поплыло на дельфинах-облаках
Посмотреть и подивиться голоску.

На опушке леса русский паренёк
Пел деревьям и на дудочке играл.
Русы-волосы...

Пуста и холодна постель.
Слезою горюшко стекло.
Кружит вселенская метель,
Снаружи смотрит жизнь в стекло.

Мелькают, как снежинки, дни.
Восходы и заходы чередом.
Вот только я всегда в тени,
Которую даёт мой милый дом.

Покоя мнимого он страж.
И вот, от жизни бурь храня,
Не защитил его витраж
От одиночества меня.