Горящий уголь

Вернешься снова ль - я не знаю
Меня спасает только сон!
Я по утру покой теряю-
Когда с тобой общаюсь вновь.

Когда надеемся, то видим,
Лишь только то, что видит он.
Когда стараемся, то слышим,
Что то, что было - не закон.

Опять вернешься – будет больно!
Но я смогу, переживу!
Лишь расставаться нам довольно
И в третий раз я вновь пойму…

Пылая страстью, мы не видим
Ни реплик слез, ни слов ума!
И лишь потом мы ненавидим
Того, кем бредила сама.

Ты только слушай, я ведь тоже...

вечер и море.свет фонаря,
тихо проходят сквозь небо года.
угрюм и печален взгляд старика
и плачет и ноет его голова

от памяти прошлой,о том,что тогда
было то время…чернели леса,море и звёзды.смотрит луна,
в доме прибрежном большая семья.

тихий тот вечер,капли дождя.
пахло зимою,но всё же весна!
чинаровый лес,море и я.
звёзды сияют,фигура твоя.

синее платье;как уголь глаза
смотрят мне в спину и чувствую я
тёплые руки у края плеча.
смеясь,она смотрит мне прямо в глаза
«садовая...

Стрелки тиком больны, мечутся.
Мы ещё от зимы, лечимся.
Пьются света лучи, городом.
И в рассветных лучах, здорово…

Ставит в угол Зима, валенки.
Мир спросонок такой, маленький.
Озаряется вдруг, искрами.
Скоро спляшет Весне, листьями…

Отболели часы, замерли.
Солнце выгнуло миг, пламенем.
В лужах мелких, смеясь, плавает.
Скоро миру расти, травами…

Поднебесье звучит, песенкой.
Из летающих букв, лесенка.
Птицы что-то поют, радостно.
И снисходит уют, благостно…

Распустился...

Трезвонят полуночные ключи,
В окошко месяц – сломанной подковой,
Потрескивают уголья в печи,
Удушливо чадя слезой сосновой.

Тревожно тени мечутся в углах,
Свечной огарок золотом искрится,
И отступает первобытный страх,
Как тьмы и света зыбкая граница.

И в озере твоих бездонных глаз
Свечи случайный отблеск раздвоится,
Неверный – он соединяет нас,
Быстрее заставляя сердце биться.

В чём волшебство открытого огня,
Его секрет, таинственно живого?
На это нет ответа у меня:
Пред...

- На тумаки судьбы не в укоризне.
/ Хоть шрамов и морщин - не перечесть! /
А сам дрался - всего три раза в жизни,
В последней драке юмор даже есть.
Две первые - считай, из-за невесты,
Как вышло - за грядущую жену...
- А та, Ильич, где юмору есть место?
- А третья - как заканчивал войну.
... Он сверху, обстановку накаляя, -
По танкам, гад... И режет без ножа,
С прицелом свои фаусты швыряя!..
Приказ? - приказ! Встопорщилась душа:
От смелости во все углы стреляя -
До пятого...

- Аль нет у нас земли, Марусь? Просторы ещё те!
Есть уголь и руда, и силушка в руках.
Так что же мы живём, Марусь, в скорбях и в нищете?
Весь финт в правителях, Марусь, в поганых мужиках!

- Социализмы были, капитализмы были -
Пора борьбу со злом вести не наугад:
Пока державу, Нюр, козлы не развалили
До полного конца - даёшь матриархат!

- Но просто ли, Марусь, без всяческих понятий
Схватиться за штурвал?
- Начало ерунда!
Хотя и нужен ряд благих мероприятий
Первичных, так сказать...

Слышишь стучит? Нет, ты не слышишь.
Видишь болит? Нет, ты не видишь.
Мне все равно, знаешь не знаешь.
Ты все равно запрещать мне не станешь.
Страшно? Нет, мне не страшно,
Я всего лишь боюсь темноты.
Остальное? Не важно. Прошу, не беги!

Ай ладно делай, что хочешь. Только меня не кори.
Я человек, я не стенка. Могу ведь сломаться, смотри...
Нет? Почему, так жестоко? Так умираю ведь я.
Ладно не важно, ДОВОЛЬНО! Больше так не могу я.

В камень, в камень, я превращюсь. Чтобы мне не...

Там про дали и про веси
Фотовыставка «Известий»
Скомпонована умно.
Там и панки, и мессии.
Там три дня идёт в «России»
Голливудское кино.
Там под камнем и асфальтом
Черепушки и ухваты,
Да останки от жилищ.
Там покоится по-братски
Быт служилых и посадских
На угольях пепелищ.

Штрихами несмелыми, на белом холсте
Рисует узоры, по-детски, вселенная,
И в поисках смысла в земной красоте,
Душа беспризорная... белая ... черная...

Разбросаны краски юным художником,
Дождями, ветрами взъерошена кисточка,
Движеньем руки, слегка осторожно...
На эту картину, сегодня есть скидочка...

Земля красной краской, наверно так надо,
И люди какие-то очень уж серые,
И чёрные чувства пасутся как стадо,
Тут всё одиноко, и ищет доверия...

Напрасно художник стирал черный уголь...

Мы давно выросли из детских платьев,
Забросили кукол в пыльный угол.
Мы думали - взрослыми сил быть хватит
(До нас не один человек так думал).
Забыли о садике и о школе,
Немного родителей подзабыли,
Забыли стремление жить на воле,
И душные клетки свои полюбили...
И бьемся, стучимся, кричим в смятении!
Бежим на работу, бежим с работы.
Уже не красавицы, а привидения -
Летят незаметно шальные годы.
И ты, и я, и другие тоже -
Никто, быть может, не вспомнит ныне -
На что хотели мы быть...