Горячо

бабочка грациозно села на флейту
покачнулось равновесие музыки
и вновь зажурчал ручеек мелодии


* * *
в китайском садике
монетку обронила фея
в фонтан осенний
...
а по весне вернулась
монетка ей приветливо
блеснула из воды
...


* * *
в голове поэта
все двери
сорваны с петель


* * *
где-то
он и она
навсегда


* * *
в тебя есть лишь вход
но нет из тебя выхода
сладкий лабиринт любви


* * *
теплая спокойная улыбка
как предчувствие тебя
греет меня накануне...

Собака по Сене беспечно плыла,
Порою весенней - такие дела.
Корова с моста ей мычала: "Му-Му!"
На все сто из ста, было всё по уму.

А рядом с собакой, по Сене плыл стог.
Борясь с полумраком, зарделся восток.
Собака за сеном ударилась вплавь,
"Дельфином" отменным, читатель, представь.

Корова желала отведать стожок,
Глазами моргала - крутой бережок.
Летают коровы ведь, как топоры,
Хотя гоноровы, и очень хитры.

Собака на сено почти забралась.
Какого-то хрена корова...

каждую ночь она вспоминает
и плачет о том что уже не вернуть
и лишь о присутствии только мечтает
ей так не хватает не может уснуть
каждый день она скукой томиться
как ей противен голос чужой
и только мечтает, что он ей приснится
но сниться кошмар, что он уж не твой
каждое утро пора собираться
Когда-то ей нравилась та красота
сейчас ей противно ладони касаться
если ладонь совсем уж не та
каждый вечер она так тоскует
хоть даже целует кто-то в плечо
но больше никто так её не волнует...

Грусть ушедшего временем лечится,
Я не верю в такой постулат.
Привокзальный буфет и буфетчица,
В феврале, лет пятнадцать назад.

Зал был пуст. За массивною стойкою,
Счёт костяшки сдвигала она.
И, заметив меня, громко ойкнула.
Заказал я бутылку вина.

"Три семёрки" - портвейн полуночников.
Сел за столик. Наполнил стакан.
Одному пить хотелось не очень-то.
Так сидел пять минут, как болван.

Но отбросив к чертям все стеснения,
Снова к стойке пошёл не спеша,
Я узнал, что зовут её...

Я женское счасье слезой не разбавлю,
тоску оттолкну и от счастья кричу,
что женщину словно мечту свою славлю
и к ней я на крыльях как будто лечу.
Лечу, чтоб собой заслонить от напасти,
быть рядом- где надо подставить плечо,
помочь ей запутаться в собственной страсти-
шептать, что:"Люблю",- без конца горячо.
Шептать, что:" Пьянящая душу улыбка
решит все сомнения в пользу любви".
Шептать, что:"Поможет безумию скрипка",-
и что пусть в объятия прыгнет:"Лови!"
Шептать, что творния нету...

Есть воздух
На земле еще
Тепло и солнце
Горячо
Ты воздух
Солнца луч
Иметь не буду
Лучше я
Сожгусь
Я осторожно
Прикоснусь
Спугнуть, обидеть
Не хочу
Ведь я действительно
Люблю

я уже не помню
каким золотым ключиком
открывать тебя

кальян судьбы
на двоих
отравление снов

каплями амура
поцелую горячо
вздрогнувший холм

паутина звезд на ладони
в узел сплетает
наши линии жизни

и неимоверно прижимает
сердца два
потайная пружина

несется в ночи
кометное эхо
волною тепла

извне заскочившая
катается в венах
яркая бусина

Со мной с детства
Что-то было не то
Сранный чудак
Не то странник
Не то как?
И кто-то приходил
Ко мне
И голову кружил
Во сне
И братом наызвал
Себя
Ты темный портал
Мне открыл
Туманом, завесой
Прикрыл
Так что-то ты ж
Все-таки
Скрыл?
Сейчас я
Стоя над обрывом
Спросить хочу
Как стать
Счастливым?
И вспомнить
Хотел бы еще
Зачем там...
В душе
Горячо
Зачем я страдаю
Люблю?
Зачемя пошел
На войну?
Зачем я любви
Не нашел?
Неуж-то я плохо
К ней
Шел?
А может нашел
И ушел...

Захожу на огонек к Татьяне
и отведав вкусный балычок, -
возлежу подобно шах-султану,
восхваляя Таню горячо....
Ночь тиха!
Я подхожу к итогу:
сало перепрятано уже...
Выхожу один я на дорогу
и спешу скорей к своей жене!

Ну что ж, я выбираю жизнь и отпускаю память.
Я даже в снах своих постараюсь тебя забанить.
И начну рисовать другие глаза, и умирая от жажды,
начну придумывать голос, которым однажды
кто-то по телефону скажет, что я всех лучше.
И это будет тот самый блестящий ключик,
отмычка, открывающая дверцу за старым холстом.
И я поведусь, понимая, что пожалею потом...
И вот уже весь мой предыдущий опыт стремится к нулю,
и в чью-то жаркую шею я, задыхаясь, шепну – люблю!
И станет...