Горячее двери

Красивое слово
навеяло мне
Легенду о юноше,
чистой воде…
I
Давным-давно, века назад
Кружился так же листопад,
И запах осени цветной
Дурманил сладостной волной.
А на равнине средь холмов
Три сотни крепких теремов
Окружены были стеной,
Чтоб не забрался к ним чужой.
Надежной крепость была та
И под охраной ворота.
Там правил Князь уж много лет,
Дружина с ним не знала бед.
Он храбрым слыл и мудрым был
И больше жизни дочь любил.
Илона баловнем росла:
Мать после родов умерла.
А...

Я знаю, когда неизменно
Обидам не хватит платин,
До булочной, может пельменной
С тобою не сможем дойти.

Случайность, знаменье ли? Верю! -
Промочит нас дождь невзначай...
Вновь будут открытыми двери,
Горячий малиновый чай.

Мы станем осмысленно цельным...
Слезинок обид солоней.
И будут все сбитыми цели.
Не нами, но в нашей войне.

Разбившейся на кусочки мутного света май,
на кусочки светопыли, преломившей красоту пустоты.
Осколочные ранения дождя, прошедшего накануне,
словно тонкая плоть клубящегося сладкого воздуха,
оттачивающая рассеянное внимание.
Утро, приправленное черно-белыми кадрами рассвета,
дрожащего на лепестке засыпающей розы ночи.
Раскрывшийся цветок неба, облетающий редкими облаками.
Пробившаяся зелёная мгла поглощает сквозняк влажных аллей.
Лезвие полуденной бритвы, вскрывающее остроконечные шпили...

Бродили тихо грустные дожди,
И кареглазый клён застыл, не веря,
Что ты мне не сказала: «Подожди»,
Когда закрыл я за собою двери.
В тоске терял себя по кабакам.
В игре вина и клубоверти дыма –
Твои глаза и губы… Был я пьян
От вин и сердца, что устало ныло…
Мне чудилось под джазовый трезвон,
Что ты идёшь ко мне, раскинув руки…
И от того, что это – только сон,
Рыдал один в объятиях разлуки…
Бродил в тиши по лунному лучу
От горьких зорь до нежного рассвета
И сам не знал – чего же я...

Когда тоска волчицей злобно воет,
То в жар бросая, то в холодный пот,
И кажется, что жить уже не стоит,
И больше никогда не повезет,
Не дай тогда ей вырваться на волю.
Кусая губы в кровь тогда держись.
Еще чуть-чуть, еще немного боли,
И станет легче, только не сорвись.

Когда в зените солнце над тобою,
И жар такой, что плавится песок,
И даже тень скрывается от зноя,
А благам жизни лишь цена глоток,
Не верь тогда глазам, они устали,
Им жар горячий стелет миражи.
Но сердцу верь...

Интеллигентный пьяница июнь лизал сапфиры луж озёрных,
а город чахнул в солнечной пыли. Сплетались липы сетью малахитов;
плелись обугленные гребни облаков, на черепицу тяжестью дыханья
смотря с небесной мостовой. Шумели трав надорванные крылья,
и, жаром ветра приземленные, ложились под серп глухих подошв.
Сквозь ржаво-пепельный загар стреляли током грусть, и сухость, и усталость
полуоткрытых окон и дверей. Молчаньем рыбьим холодело
трамвайное кольцо зрачка; и, лишь пыльца дрожащая...

Знаю — не понравился,
Внешностью тебе.
Ты ведь раскрасавица,
А я — так себе.

Взглядом зря горячим,
Вслед тебе гляжу.
Ведь тебе для счастья,
Я не подхожу.

Тебе стройный нужен,
В мускулах спортсмен.
Чтобы всех подружек,
Зависть взяла в плен.

Чтобы подходили,
Вы друг другу очень.
Видной парой были,
Радуя всем очи.

В это всё я верил,
Сердце исстрадалось.
Но однажды в двери ,
Ты мне постучалась.

Не стесняйтесь люди,
Внешности простой.
Суждено — и будет,
Милая — женой...

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...

Луна отразилась
В луже ночной
Наркоман потянулся
И снова заснул
Сам не свой
- Всё не так,
Проворчал,
- Все не те!
И облизнулся во сне,
В ЛСДе
Утром проснулся
– Всё та же фигня
Может вся жизнь
На-рко-ма-ния
Бабушка тихонько
Стоит
У внука в дверях
Горячий чай
Остывает в руках

Как хотелось бы мне в темноте,в пустоте,
В бессловесной рутине обмана,
И не сбиться с пути, а идти и идти,
Достигать своей цели упрямо.

Груз тяжелых забот, испытаний, хлопот,
Груз предательства, лжи и коварства
Посулила судьба, и иду я одна
По дорогам ночного пространства.

Злобный ветер кружит, завывает, скулит,
Хлещет дождь по щекам своей плетью...
И не скрыться нигде! В темноте, в пустоте -
Всюду грязные липкие сети.

Только я не собьюсь! Упаду, оступлюсь...
Уповать буду...