Городским цветам

Цветы былого
Живее всех живых.
Мёртвое - мёртвым.

-Цвети! Кришна сказал,
Но пусть будет у каждого
Свой аромат! Кришна сказал

Цветы и бабочки стручки, пичуги, васильков
цветенье, во ржи, в пустыне караван, оазис
ждёт, его глазница, ручей течёт и здесь де-
вица, наполнит бурдюки водой, а тут озёра,
поднять вой? кому и всё, кому крупицы,име-
ем и не ценим мира,проноситься всё чередой,
их много было? песню пой, рулады, над про-
стором трели, и в ельнике есть перебор,ма-
лины и черники тор, кольцо и бублик, (ваше
всё, с какой ты стороны танцуешь, в каком
ты мире, где блефуешь),грибы в лукошке, яг-
од сборы...

цветы любви
распустившись в сердце
вскоре неминуемо вянут

но лучше этого
раньше времени
не знать
...

Шелестели деревья солнечным шепотом,
вечером тихим в саду безымянном...
Вдали купола догорали золотом,
и берег реки таял в тумане.
Медленно падали сонные листья
раннею осенью ласково-теплой;
и завершились дней ярких событья,
осталась лишь музыка позднего срока.

И вот, выплывают по главной аллее
в нереальном свечении, словно из грез
белые лебеди — мимо скамеек
группа людей, чей диагноз «психоз»,
а также — заманчивая шизофрения,
магический параноидальный синдром...
Это прогулочной...

Свет зелёный светофора
Жёлтым листиком прикрыт…
Красный рот городового
С откровеньем голосит…
•
Золотой оправы след
Гордо блещет много лет…
Город древне-белоглавый
Потерял каштанов цвет…
•
В глубине… По пустырю
Я дорогу отыщу…
Нам бы ехать по асфальту,
Не смотря на ширину…
•
Раньше мчал на стадион…
Результатом – восхищён!
А теперь на ентом месте
Дух здоровья низведён…
•
Казино – брат – казино
В дальней Африке оно
Вышибает накопленья
Из дырявых кимоно…
•
В парке...

Что чувствуешь, ты,
роняя головки цветов,
косильщик газонов?..

Стук шагов по асфальту,
И трамваев трезвон.
Робко выдул контральто
Городской саксофон.

И рассыпались звуки,
Как осколки стекла.
Преисполнена скуки
Увертюра была.

Хмыкнул разочарованно
В переулке клаксон:
«Что ж так скучно и скованно
Ты поешь, саксофон?..

Неужели не хочется
Тебе душу излить,
Песню про одиночество
Городское сложить?..»

Помолчал тот сконфуженно,
Фонарями мигнул,
Тротуарное кружево,
Как гайтан, подтянул.

Мутным светом заплакали
Сразу фары машин...

Город живет своей жизнью особой.
Строит, дымит и не пахнет он сдобой.
Пыльный, покрытый известкой, цветок.
Как только он распуститься здесь смог?

Ветер качает деревьев верхушки.
Кошки - на крыше - две серых подружки.
А на антенне, нахохлившись, в ряд,
Голуби, словно на ветке, сидят.

В доме закрыты на окнах гардины.
Мимо проносятся, с шумом, машины.
Щит для рекламы каких-то продаж.
Вот, городской, всем привычный, пейзаж.

Парк старинный, городской,
Серебристый блеск у ели.
Плачут жалобно качели,
Потревоженные ветром.
Клён усыпан желтизной.

Виноградная лоза
Вверх стремится по деревьям,
Ствол окрасила вареньем.
И багряный лист на ветке,
Словно отблески костра.

Струй не видно, спит фонтан,
Он проснётся только летом.
Человек идёт с мольбертом
Вдалеке в лучах заката.
Опускается туман.

Потерявший где-то дни,
Шёл поэт из лета в осень.
Луч пронзал верхушки сосен.
Под ногами лист опавший...