Города

Безисходность. Счастья миг
Окрашивает Северным сияньем
Петли из дорог. Досада.
Поражает страх бессмысленостью слов.
Кто хочет так? Впервые
Самый дальний уголок проснется
Раньше всех. И с губ
Нечаянно сорвется громкий
Смех. Глубинка города,
Старинный серый двор...
Непостоянство комнат. Палая трава
Накроет землю голую
Своим крылом. И снова Осень
Мчится за окном.
Бывалость, серость, грязь -
Бессмысленная трата на кону.
Ещё одна причина вновь быть одному...
Безисходность. Жизни...

Моисею Господь говорил на тринадцатый месяц
По исходу с Египта: «Израиля славных сынов
Ты исчисли Мне общество всё по родам и семействам,
Дальше по головам с двадцати начиная годов.

Ополчения мужеский пол с Аароном исчисли
За Израиль способный и годный сражаться сполна.
В список комплексный женщин и челядь вносить не помысли,
Мне их мнимая часть в виде жён и детей не нужна.

Достучитесь в Синайской пустыне до каждого дома,
Ты да брат Аарон». Вот и весь этих лет Избирком.
Мёртвых душ...

Я лечу к тебе со скоростью ЖИЗНИ
По проспектам ночных городов.
По опавшим осенним листьям,
По росе несбывшихся снов.

По пути, что зовется не млечным,
А простым расстоянием меж точек.
Ведь он тоже не будет вечным
Для таких как мы ОДИНОЧЕК!

Пусть он будет не самым красивым,
Не усыпанным роз лепестками,
Зато будет он самым СЧАСТЛИВЫМ
Потому, что тот путь между НАМИ!

А небо голубое-голубое.
Берёзки оголённые стоят.
И снег уже с подпалинкой такою.
И жизнь бурлит,и все уже не спят.
Я убегу от суеты из города.
Деревни вдоль дороги,тишина.
И нет уже такого холода,
И всюду ожидается весна!

Еще немного робкого тепла,
Еще немного солнечного лета,
Но осени кровавая вендетта
Уже сжигает улицы дотла.

И города обугленный остов
От судных дней нас защитить не сможет.
А зелени шагреневая кожа
Сжимается в преддверье холодов.

Дома насквозь открытые ветрам.
До набережной дальние прогулки
По мокрым тротуарам и по гулким,
Вечерним переулкам и дворам.

В круженье опадающей листвы
Мы снова верим новым обещаньям.
И с медленным природы увяданьем
Смиренно соглашаемся, увы.

Еще...

В солнцепёк тротуары пустынные
Растопили в асфальт города
Испарилось во мне всё глубинное
На душе лишь одна духота

Улечу к берегам я Анталии
Улечу не держите меня
От всего, чтобы даже не знали Вы
От жары, от тебя, от себя

С высоты, то печально, то радостно
Посылают грозу небеса
От того и пути наши разные
То разводит, то сводит судьба

Так давай же, с тобою в Анталию
Улетим, где умеют сердца
Замереть над волною и чайкой
Там парить как любовь и мечта

Счастье есть, то уж нет...

В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.

А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.

Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.

Но забыли мы...

Воистину зори здесь тихие
И Божья скользит благодать,
Края позабытые, дикие,
Но манит природа сюда.

От серой и пыльной безликости
Бездушных больших городов,
Суетности, шума и липкости
В места, где не видно следов.

Где солнце в болоте купается,
И звучный лягушечий хор
Мелодией лета взрывается,
И ряски заметен вихор.

Где росы искрятся лучистые
На травах огнем янтаря,
В их зеркале девственно чистые
Глаза приоткрыла заря.

Медовою бражкою стелются
Нектары цветущей травы
И...

Я еду дорогой далёкой,
Из города, в тихую глушь.
Где терем стоит, невысокий,
Под окнами, розовый куст.

Вдоль дворика, зимние вишни,
Их запах, царит у ворот.
Вот, гуси, заносчиво, вышли
Сказать, от ворот- поворот.

Вдали, почти до горизонта,
Могучий раскинулся лес.
Вершинами, сосен высоких,
Пьёт чистую воду, с небес.

И лебеди гнёздышко свили.
Всмотреться, рукою подать.
Они, Отчий дом, поделили,
С людьми. Им смогли доверять.

Просторами славится поле
И дышет, в стране...

Я узник каменного города.
Как хочется мне на свободу!
Убрать оковы с сердца холода
И ощутить любовь природы.

Пройти просёлком до околицы,
Где дремлет кедр одиноко.
Дымок над домиками стелется
И дальше тянется дорога.

Собачий лай эхом откликнется
И снова станет тихо, тихо.
Лишь вдруг снежок с сосны осыпется
и вновь природа спит, затихла.

А снег такой, кристально белый,
Блестит на солнце, тает, тает
И житель городской, несмелый,
Он здесь остаться жить мечтает.

.