Горные козлы

За облаками слышу Тишину и пью её утрами.
Пусть поменялись с ночью день местами.
Пусть сумерки сознания толкают мир ко дну.
За тучами иллюзий теплую волну
ближайшего Прихода ощущаю.

Весь мир сегодня – плотный эгоист,
с закрытыми ушами для пророков
и истины не видящий в упор,
глаза заститы телесами.
Весь мир сегодня мёртв?!

Но в мир нисходит
Прихода разделяющая власть,
и звучный горн первооснову мира возвещает.
Каналы и пути пробиты –
Судному часу быть.
Произойдет скорей...

Сегодня гуляем по лесу ,
Вот дождик пошёл и роса,
Ах как я люблю невесту ,
Ты счастье в моих глазах …

Как больно любовь остывает…

Как больно любовь остывает,
Как тяжко на сердце потом ,
Всерьёз кто любил - тот знает ,
Сурово по жизни идём …



Русь моя…

Русь моя , ты придумана что ли,
Где же твой поэтический дар ,
Где же песни свободы и воли,
Где же вольный задор твой и жар ?



Ты моя такая нежная…

Ты моя такая нежная ,
Не придуманная что ли,
А любовь твоя...

Загляни в глаза мои,
там нашли свою нежную гавань, parterre de fleurs:
вечноцветущая бегония восходящего солнца,
магнолии древнего парка созвездий,
гиацинт печали летнего вечера,
ирис меркнущего неба,
цветущий жасмин снежного аромата,
пряный лавр разбега морской волны,
горная камелия души, ищущая яркий рассеянный свет страсти,
алоэ живительных соков священных дорог,
анемоны легких весенних дождей,
вересковый эль звенящей росы,
олеандровое ожерелье тающего горизонта,
шалфей...

Гуси-лебеди плывут по течению,
На крыле они весну принесли.
И по доброму её, по велению,
На лугах цветы опять зацвели.

Жужит шмель в траве, нектара напился.
Чёрной молнией стриж в небе мелькнёт.
Ворон, бедный на ветру простудился:
Хрипло каркает теперь — не поёт.

Речка горная весной полноводна,
Воду талую забрав у ручьёв,
О весне поёт-журчит беззаботно,
Ей не нужно для того громких слов.

Небо синее безоблачно, чисто,
Самолёта след, полоскою в нём.
Время-времечко летит очень...

Какою разною бывает тишина!
Кладбищенская тишь полна печали,
Утратой пахнет тленною она,
Где в лучший мир паром уже отчалил...

А тишина торжественных высот
Вершины горной - девственно живая,
Молчание сверкающих красот,
Безвременье, без дна, конца и края!

В ней чудится биенье чистоты,
Где зарождается святая добродетель,
И безыскусность вечной простоты,
В которой ты - счастливейший свидетель!

Словно шагает
по солнечной кроне
хор золотых бубенцов.

Словно родник
крошит хрусталь
на шелк кимоно.

Словно луна
растворяется в ряби
горного озера.

Словно звезда
искрится мотивом
прохлады алмазной.

Словно свеча
колышется светом
вздоха ночного.

Словно снега
нежного лотоса
падают в руки.

Словно клинок,
обагренный закатом,
дышит бессмертьем.
.
Словно безмолвие
храмовых стен
заговорило.

Словно ручья
прозрачная кровь
в сердце вошла.

Жизнь пролетает моментально,
А мы живём, как будто пишем черновик,
Не понимая в суете скандальной,
Что наша жизнь - всего лишь только миг.
Мы ссоримся, друг друга обижаем,
Размениваемся по мелочам,
И улетаем друг от друга, уезжаем,
И некогда остановиться нам.

Не будет время исправлять ошибки,
Жизнь быстротечна словно горная река,
И как порою не хватает нам улыбки,
В надежде тянется к руке рука.
А мы галопом пролетаем мимо,
Опомнись, милый друг, остановись!
Не ценим этот миг...

Забиться в угол от света, свиться лисицей снежной –
не так то просто, когда под сердцем тесто спеет – горящий уголь,
туго привязанный к злакам неба топленного.
Молчать слепотой, созерцанием сальным, матовым, туманом грешным
ползти между трав, пламенеющих дурью
густых мазков. Спрятать лезвие закаленное

в сонное лоно завязанных губ, лезвие проникновения
к плоти всеядного солнца, к горлу стоглавого горного баритона,
к блюдцам озер, сплюснутых бирюзой, яшмой, влажным
бальзамом подводных...

бабочка села на мраморный камень
как трепетно время

в лунной печали разрушенных храмов
солнце лотоса

с осенним закатом
венчаются искры клена

звезды с ладони ночи
Север сдувает

толика счастья
дыханье картин из песка

свежесть рожденья
в свечении сосен

кофе на дне чашки
откровенье опавших листьев

черный хрусталь
сердце разбитое женщины

лед родника
звук созерцания тонок

серебряный танец рыбы
стремится слиться с водой

взгляд отражения в озере горном
голубкой...

Цянь – так я вижу прожилки огня в осенней листве, в плеске цикады,
в локоне спящей весталки.
Цянь – так поют водостоки весной, так скрипичный концерт ледяных родников
низводит усталость.
Цянь – одинокая стража любовника нежной зари, распахнутых крыльев моря,
радость
младенца, сосущего молоко небесной музыки облаков,
сладкие шрамы и бархат бронзовых стрел ночной охоты.
Цянь – иероглиф творчества – стихия свободоречивой страсти
в садах любви и ненависти.
Там, где рождается Цянь, не...