Горная вершина

Ничего не скрою, что ведаю.
До рождения света белого
Тьмой кромешною был окутан мир.
Был во тьме лишь Род - прародитель наш.
1.11
Род - родник вселенной, да отец богов.
Был вначале Род заключен в яйце,
Был он семенем непророщенным,
Был он почкою нераскрывшейся.
1.12
Но конец пришел заточению,
Род родил Любовь - Ладу -матушку.
Род разбил темницу силою Любви,
И тогда Любовью мир наполнился.
……………………….
Песни птицы Гамаюн
Клубок первый.


Пролог

Рожденная Огнем из семени...

Художник нарисует воздух,
из воздуха родится –
дыхание, и чёрный голос воронья,
вещающий – дышать, что умирать,
но умирать с надеждой. Алмазной колесницей
прокатится зима по кремню глаз и высечет искру –
то гниль весны, то сырости печать
на запечатанном конверте солнца,
внутриутробного тепла горнило,
а значит, что-то в этом есть а, значит, что-то было…
Молочно-кислый месяц по утру,
прощаясь, растворит ещё одну печаль
для новых звёзд; бродячий всхлип эфира
подаст художнику на хлеб...

Разбившейся на кусочки мутного света май,
на кусочки светопыли, преломившей красоту пустоты.
Осколочные ранения дождя, прошедшего накануне,
словно тонкая плоть клубящегося сладкого воздуха,
оттачивающая рассеянное внимание.
Утро, приправленное черно-белыми кадрами рассвета,
дрожащего на лепестке засыпающей розы ночи.
Раскрывшийся цветок неба, облетающий редкими облаками.
Пробившаяся зелёная мгла поглощает сквозняк влажных аллей.
Лезвие полуденной бритвы, вскрывающее остроконечные шпили...

Седая улыбка песка в молодой и невинной печали зеленой волны.
Ночь чарующе плыла смуглым блюзом луны,
морская соль оседала жемчугом на руках.
Любовь проникала в поры уснувших окон,
играла под звёздами оттенками прибрежного бархата.
Лиловый шар неба скрывал две тени,
застывшие пунктиром невыносимой надежды.
Чёрные лапы кипарисов освещали тьмой потускневшие шаги;
линии движений плавно перетекали в тёплый пейзаж;
в шёлковом покрывале взгляда нежились последние лучи
чуть видимого света...

Как длинно томно и беспечно
Течет река времен
Несет с собой она извечно
Иллюзию имен

Вздымаются и опадают
Иллюзии холмы
Смеются, плачут, умирают
Иллюзии и мы

Сверкающие водопады
Сменяют ледники
И лишь беспечные Монады
Спокойны и чисты


И то, что кажется огромным
И значимы вполне
Становится невесомым
В той Горней вышине

Если любовь свою сохранить не сумел
Если брюзжишь, что потолстел, поседел
Значит, действительно ты постарел
Будь как орел или горный мегрел
Если огонь не гаснет в груди
Жива любовь, значит все впереди
-Видишь!
Вся Жизнь впереди!
-Слушай, сам посмотри!!!
( музыка, танцы, подарки)

Седой Иртыш, воспетый звучной
Струной и рифмой золотой,
Из глубины веков дремучих
Несешь волну ты за волной.

Седой Иртыш, когда-то Черный,
Теснимый горною стеной,
К равнине вышел убеленный
Познавшей мудрость сединой.

Тебе бы вспомнить, как рожденный
Нестройным звоном ручейков,
Но силой каждого вскормленный,
Объятья каменных оков

Прорвал! И вот уже бросает
В поток кипящая волна
Песок и в щебень разбивает
Валун, приподнятый со дна.

Тебе б унять на миг теченье,
Порок...

Смотришь в небо: кто же там?
Чьё сиянье вижу я?
И как будто пополам,
Там и здесь душа моя.

А ещё она в цветах,
В колыбели, где покой,
И в остывших городах
Тоже есть её ладонь,

В горном воздухе летит,
Одеваясь в облака,
С ней ребёнок говорит.
Скоро это буду я.

Буду вспоминать свой дом,
Что же значит жизнь моя.
Эти звёзды обо всём
Мне расскажут не тая.

19 февраля 2012

О, всё живое
Двигается по спирали
И низкое, высокое
Восходит по спирали!

От светлого духовного,
От тёмного телесного
Нисходим от древнего
Порока грешного,

Через страдания
Спирали покаяния,
Восходим до небесного
Света невечернего.

И сколь в нас «тёмного»,
Желания неутолённого,
Кого съедает зависть,
Кого-то честолюбие пожрёт?!

Через спираль и вихрь
Совокупления мы входим
В мир земной и катимся
Вниз в «трущобы» мироздания.

А то взлетаем в кельи
Небес, что заслужили...

Она прошла далеко,
Она прошла укромной
Походочкой высокой
Для неги сладкой, дремной.

При рельсах осиянных
Полуночной луной
В сапожках долгожданных
Она пошла со мной.

И в доме среднерусском
Скрипучем и пустом
Нездешней павой в узком
Жакете входит в дом.

Березовым монисто
Сверкало в сентябре
Как лик луны сребристый
На бархатном бедре.

И кружевные дали
Вдруг ослепляли близь -
И зайчики мелькали
В глазах как кошке «Брысь!»

И длился, длился, длился...