Горькое горе

В твоём упрямом, хитром взоре,
Свои черты я нахожу.
Ты наше радостное горе,
Тебе без устали твержу.

Порой несносна, ты бываешь,
Нещадно нервы нам губя.
Но почему ты забываешь,
Что любим с мамой мы тебя.

И мы давно уже мечтаем,
Чтобы в доме был покой.
Только кончится ль, не знаем,
Переходный возраст твой.

Он был в Афгане, а теперь
Тремя замками запер дверь.
За нею призраки друзей,
С кем воевал он много дней.

Пылал кровавый цвет заката,
По горным тропам шли ребята,
Не понимая - почему
Послали их на ту войну.

Тоскливо горный ветер воет,
Спина под тяжким грузом ноет.
Сковала жажда губы, рот.
Солдат на смерть вперёд идет.

Тоскуют где-то за кордоном
Невесты, матери и жены.
А у солдата под ногами
Горит земля в чужом Афгане.

Там гибли ни за что они,
России славные сыны.
А тот...

Течет ручей издалека, с высоких гор сбежал,
когда устал, в лесном овражке отдыхал.
Потом бежал меж бугорков, где сочные луга,
намучился нырять в траве, устал слегка.
Ручей журчит на облака, где стая птиц летит.
Заулыбался ручеек и вновь бежит, бежит!

Накрывай на стол хозяюшка,
Мы устроим пир горой.
Пусть сегодня будет праздничным,
День воскресный — выходной.

Позовём гостей-приятелей,
Всех приятных нам с тобой.
Стол застелим белой скатертью,
И заставим весь едой.

Меж едой стоит хмельное,
Вино, водка — выбирай.
Пей приятель на здоровье,
Но ума не пропивай.

Между первой и второю,
Перерывчик небольшой.
Заполняй его едою:
Закуси, гость дорогой.

Мы в гулянке и в работе,
С милой знаем толк, с моей:
Когда сердце праздник...

Ерунда всё — ерунда,
С горы грязная вода.
Это был снег белоснежный,
Чистоты в нём нет уж прежней.

От тепла он жидким стал,
И со склона грязь собрал.
Стал текучею водой,
Мутной, грязной, но живой.

В мире так со всем бывает,
Что тепло вобрав, растает.
Ведь вовнутрь в холодный лёд,
Грязь никак не попадёт.

Мир других веществ частицы,
Подарить живым стремится.
Их зовём тогда лишь грязью,
Коль недуга в них зараза.

Воду ту, что чай окрасил,
Зовём чистой и прекрасной.
Грязь...

О, назначенный мне час!
Не скажу, что б я скучал…
Но за занавесью лет
Очертанья различал.

За недвижимой горой
То всходило, то садилось,
Солнце, словно что ни день –
Умирало и родилось.

Так и я, при каждом вздохе
Умерев и вновь родясь,
Усыплял воспоминанья,
В душу новую рядясь.

Только выше этих ликов
Лик Пречистый воссиял,
Он, не ведая о сменах,
Их в себе соединял.

И теперь, когда навстречу
Соберусь к тебе, увы! –
Может, вовсе не замечу
В перемене новизны…

Он хотел с ней разделить ветер,
Юго – западный, что дул тогда,
И умело раставлял сети,
Но репьем вцепилась в них беда.

Он хотел с ней разделить море,
Что бурлило только для двоих,
Но пригоршней зачерпнул горе,
Шторм взметнулся пеной и затих.

Он задумал загасить пламя,
Что горело им на алтаре,
Да укрыли ангелы крылами,
Лишь погасла лампа в фонаре.

Поделить лозу бы винограда,
Что сплела ажуры за окном,
И построить новый дом надо,
Деревянный же пора на слом.

И сорвав с руки...

За бравадой скрывая усталость,
За усмешкою горечь страстей,
Мы стремились прожить, как мечталось,
Дни встречая, как новых гостей.

В поездах проезжали мы версты,
И пытались понять всех людей,
Затерявшись в толпе ее пестрой,
Мы въезжали в табун лошадей.

Необузданных, гордых и смелых,
О свободе, мечтавших в степи,
Безрассудных и очень умелых,
Не признавших господ и цепи.

Утирались от крови и пота,
Не сломили нас горе и гнет,
Созидание - наша работа,
И стремление снова на взлет...

Ища забавы в грозе,
Почти как все, живет Ализе

То рассыпаясь песком, то промокая дождем,
Но здесь давно его дом

Он наблюдает прилив - им берег жив,
С горы Сен-Мишель

И у клуатры колонн ему с прадавних времен
Туманы стелят постель:

Покоен сон на траве,
И во главе – кусты белых роз.

И мхом столетним порос, стоит готический свод –
«Распахнут» в омуты вод.

С него слетает стремглав,
Стрелой – не вниз: к барханам, в отлив,

К Томблен - навстречу, без слов. И кельтских...

Приветствую тебя,мой город Ереван!
Тебя не позабыл,пришелец дальних стран,
Я полон весь тобой,и вновь:твоя мечта,
Прозрачных рек и гор,прозрачна и чиста.