Горькое горе

Не враги, порушили все стены,
И сожжён, был дом мой не войной.
Новый век в себе нёс перемены,
Новый мир, разрушил старый строй.

Жизнь Земли бурлит водоворотом,
Изменяя мир и с ним людей.
Отдаю я, будних дней заботам,
Силу тела и души моей.

Не полётом мысли, как мечталось,
Уж давно, живу я жизни дни.
Мир во мне, утратил красок ярость,
И меня, не радуют они.

Это жизнь, в ней смена поколений,
И отживших, ждёт огонь иль тлен.
В ней приносит время изменений,
Не свобод, а правил...

Дальше и глубже ленинской мысли,
О жизни и смерти при коммунизме,
Нету границ, и денег не стало,
Каждый рабочий смотрит устало,

Как по потребности все их потребы,
Удовлетворены зрелищем, хлебом.
Труд в удовольствие и без зарплаты,
Все оцифровано, думать не надо.

Чипы и номер у каждого свой,
Всем управляет Рунет скоростной,
Разум искусственный зорко следит,
Где, кто, что делает и как сидит.

Владимир Шебзухов

Повисеть на турнике
Папу попросил сынок.
Папа отказать не смог,
Смелость углядев в сынке.

«У тебя не отберёшь
Дух спортсмена, знаю я.
Вдруг поймёшь, что устаёшь,
Говори заранее!»

Приподнял, сынок висит.
Сам весь во внимании.
Вспомнив слово, уж кричит
Сын-спортсмен: «ЗАРАНЕ-Е-Е!»

Владимир Шебзухов

По еврейскому фольклору


В классе, хоть отсталым был,
Удивлял, порой, любого.
Математику вдруг Лёва
Очень сильно полюбил.

Отложил учитель мел.
Лёва знанье поимел.
Прочитал, потом услышал:
«Два мы пишем, три в уме…»

Прогоревшим дотла,
Второй раз не пылать.
Уж не вспыхнет зола,
Огнём жарким опять.

У искры не всегда,
Жизнь продлится огнём.
Иногда холода,
Верх берут над теплом.

И тогда мёрзнем мы,
У холодных печей.
А в них спит холод тьмы,
Не горевших огней.

Не зажжённых свечей,
Не родившийся свет.
Не согреет людей,
В нём тепла жизни нет.

Не горевшим совсем,
И сгоревшим дотла.
Никогда и ничем,
Уж не стать без тепла...
Марковцев Ю.

будьте мирны сердцем
и чисты душой
странно
очень странно
быть синей стрекозой

2021

Мужика попутал бес,
И в веревку он полез.
Та не выдержала вес.
Не попал Герасим к Богу,
Только вывихнул он ногу.

Это горькое, горькое горе,
А ушедшим, не больно уже.
Но бедЫ бездна, глубже чем море,
У оставшихся здесь, на душе.

Вы ушли, ну а нам здесь осталась,
Жизнь в которой отныне нет вас.
И рвёт душу огня злого ярость,
От него вас, людей мир не спас.

В скорби боли безмерность печали,
Но она Русский Мир единит.
Ни огню, ни клинка острой стали,
Не разрушить его монолит.

Спите с Богом безвинные души,
Телам будет, земля пухом пусть.
Забирает Господь к себе лучших,
Оставляя живым о них...

Эта пуля была не моей,
Не моим было горькое горе.
Не нашла меня смерть средь людей,
В этот раз, с нею выиграл в споре.

Была это случайность простая,
А не время тяжёлых потерь.
И меня не смогла порвать стая,
И в душе, я нашёл в покой дверь.

Смерть меня не найдя, не убила,
Не пришёл ещё крайний мой срок.
И пока ещё, есть в теле сила,
И я свой, не достиг потолок.

Мне, цепочкой нелепых событий,
Преградила судьба в радость путь.
Из неё, я в себя сумел выйти,
И на тропку удачи...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...