Горелый хлеб

Я разучился плакать.
Плохо ли, хорошо?
Хлюпала в лужах слякоть,
В день, когда он ушёл.

Медью планшеты, медью,
Чтобы горел, как жил!
Памятником – бессмертью…
Впрочем, сорвут бомжи…

Да и господню клиру
Блеск ни к чему наград.
Вряд ли там по ранжиру
Души во фрунт стоят.

Тихо сметает листья
Ветер с холма в овраг,
Стелется змейка лисья,
Сверху - в ничейный мрак.

Строй караула сосен
И камуфляж берёз.
Крест. И дорога в осень,
Полную бабьих слёз…

Земля одела белые наряды,
Воронки чистым снегом занесло,
Где бой прошел и где легли снаряды
Теперь бело, кругом белым-бело.


Чернеют кое-где печные трубы,
Да с криками кружится воронье.
Засыпал снег деревню, только трупы
Былых людей, что пали за нее,

Еще видны. Под первым этим снегом
Лежат они, молчанием полны,
Незрячими глазами смотрят в небо,
Как будто тишиной удивлены.

Еще недавно жившие солдаты,
Которым жизнь была так дорога,
Как будто спят под снежным масхалатом,
Спят...

Ты сожги, сожги до тла,
Жизнь меня своим огнём.
Удобрением зола,
Будет тем, кто стал цветком.

Ты сожги, сожги меня,
Быстро — чтобы не чадил.
Очищение огня,
Я грехами заслужил.

Ты сожги, ведь я горел,
Не звездою пусть — свечой.
Но чуть-чуть, но всё ж согрел,
Мир где был чужим, собой.

Ты сожги, сожги, СОЖГИ!!!
Ты сожги меня огонь.
От растленья сбереги,
Там где гниль, там смрад и вонь.

Ты зажги, дав запылать,
Жизнь меня своим огнём.
Не звездой желаю стать,
Солнца...

Она шла как косуля
Она жила как в кино
Она только мигнула
Все мужчины - одно!

Она так ярко горела
Она говорила смешно
Она в любви была смелой
Ну а в жизни – Большой

Она шла как косуля
Она жила как в кино
И в мгновенье сгорела
Вот пожалуй и все

Помни ее

Тону, распутница, в твоих глазах,
В росе волос серебряного цвета.
Мне отмеряет радость на часах
За плату ночь до самого рассвета.

Твоя улыбка - блеск и мишура,
Одетая цветастая манишка,
А жизнь полна неведомых утрат,
Потрепанна прочитанная книжка.

Познала грудь немало разных рук
И ласк холодных губы без пощады,
Но где-то в глубине не ясный звук
Души в цепях истерзанной нещадно.


Твоя любовь продажная – товар.
Имеет цену в твердой инвалюте
И раздевает щедрый гонорар
В любой...

Разжигала плиту,
(Плавила plumbum,
Слушая плеер,
Срывала пломбы,
Ела плюшки,
Включала плойку),
Плескалась в плошках,
Вытирала плечи пледом,
Одевала платье,
Повязывала платок,
Плела сети с плотником,
Плыла на плоту,
По плоскости,
Плелась по площади,
Плакала на плакаты,
Плясала на плодах,
(Варила плов),
Отделяла плевки от плевел,
Плоть от плевы,
Поднимала планку,
Рвала пленку,
Получала плётку,
Горела пламенем,
Разжигала плиту.

Длинный узкий школьный коридор, Где мы повстречались,
В последний раз с тобой.
Стояла наводя ты, взгляд нежный в пустоту,
Только здесь лишь понял я,
Как тебя люблю!
Был весенний праздник в этот день,
Праздник школьный твой, последнего звонка.
За собой закроешь ты сегодня в детство дверь,
На тебя смотрю я, как на взрослую теперь.
В руках твоих букет цветов.
Ты ими выразишь любовь,
К тому, кто жить учил тебя,
Не мало скажешь теплых слов,
Тем кто в души вам вселял любовь...

ОКО БУДУЩЕГО

Будущее видит тебя,
Хочет тебя,
Манит тебя.

Будущее входит мыслями,
Поглощается с мюслями,
Присылается числами.

Будущее поможет в пути!
Туда посвети,
Посвисти.



ТУРИСТИЧЕСКАЯ

Мы разожжем костер —
Горячее яркое пламя!
Вокруг — сосновый бор
С лесными голосами,
Шуршанием ветвей
И свистопеньем птичек.
Чайку себе налей
И к нам садись! Привычно
Мы впали в расслабуху,
В котле грибной супец;
Кайфовая пируха —
Соленый огурец!

Дымочек от костра
Щекочет...

Шива стоял, прямой как скала.
В нем свет слепил,
В нем тьма сияла.
Тут Шиву кто-то вдруг спросил:
- Тебе, что опять чего-то мало?
-Да! Мало мне, всегда всего
Ведь я сШиваю все пространства

Шива стоял, Шива и шел,
И Тьма его оберегала.
Шива сидел и внутрь смотрел
Он был как лед
Шива горел
И прошипело издалека:
-Тебе опять досталось мало?
Кто-то спросил, кто-то смотрел
И Шива, не открывая глаз, сказал:
-Да, мне всегда бывает мало!

-Ты Бог иль Демон, или Человек, –
Спросила...

А на песке рисуют пальцем звезды.
Луна средь них потеряна, чужда.
И также среди местного народа
Скитается моя погибшая душа.
Она еще вчера была живой.
Она горела и могла любить.
Ты растоптал ее безжалостной ногой,
Не дав и до полуночи дожить.
Ты задушил ее холодными руками
И растерзал на мелкие клочки.
А утра восходящее над морем знамя
Пролило позже на нее свои лучи.
Вокруг улыбки, звонкий детский смех,
И лишь душа не может улыбнуться.
И ей хотелось бы, закрыв глаза,
Как раньше...