Горелый хлеб

По прогнозам невиданный собрали урожай!
Живи народ русский и на Родине процветай…
Хотя на деле получается, здесь всё наоборот,
Цена на булку хлеба в магазинах вновь растёт.
Мало того, что булка хлеба сейчас дорожает!
Она и в весе своём на глазах убывает…
За качество хлеба лучше промолчать,
Научились из фуража, для народа хлеб клепать.
Бывает и дня этот хлеб не пролежит,
К вечеру уж как камень, - хлеб этот гремит…
В советские «загнивающие» семидесятые года!
Булка хлеба… весила...

Душа не падает в войне.

Победа несомненна наша.

Хоругви не горят в огне.

Защитникам , героям -- слава!


Знак флага: " погибаю, не cдаюсь".

Молитва пред иконой перед боем.

Пришедший к нам с мечом умрет.

Пришел с войной -- погибнешь в скорби.



За Веру, Честь, Москву и Киев,

За Минск, за Крым и Сталинград!

За всех защитников Отчизны!

Нас не заставить отступать!


Не в силе Бог, а в правде. С нами Бог!

Защитникам: живым и павшим -- слава!

За веру, жен...

Были пекари в Союзе родном…
Вспоминаю частенько тот дом!
В котором хлеб выпекали тогда…
Сутками трудилась! Пекаря рука.

Тесто на пекарне месили в ручную…
Опару добавляли в неё вековую!
Из поколения в поколение
рецепт выпечки передавался…
Вот у таких пекарей, хлеб и получался.

Был в совхозе Дударевском, пекарь
от Бога…
В душе у него, всегда была тревога!
Испечь хлебушек в печи такой…
Чтоб радовался им народ хуторской!!!

Как Кравцов Валентин Назарович старается …
На пекарне...

Я помню город над рекой,
Где пахло яблоками летом,
Где пароход гудел порой,Прибившись к пристани нагретой.

Там снег до крыш лежал зимой,
Весною льды будили город,
И ребятишки шли гурьбой
Смотреть, как лёд тяжёлый вспорот.

По тихой медленной реке
Бродил паром два раза в сутки,
Темнел орешник вдалеке
А на пруду кричали утки.

Там в центре города был сад,
И танцевали в парке пары,
В забытой церкви без оград
Зерно хранили, как в амбаре.

В кинотеатр спешил народ
Увидеть, как...

Иисус сказал людям: – Будьте как птицы. Не думайте ныне о завтрашнем дне.

Не ведомо вам, кто увидит зарницу и кто не вернется, оставшись во сне.

Иисус заповедовал: – Станьте как дети, и к Божьему царству не будет преград!

Ребенок расскажет вам сказку. Поверьте в ее чудеса! Он – свидетель, он – прав!

Иисус объяснял: – Славлю, Отче, Тебя! Утаил Ты от мудрых жизнь вод и земли,

Но открылся младенцам, с любовью храня в чистоте детских душ веру в Правду Любви.*

*Иисус сказал: славлю...

1
Она проснулась, вне желаний,
и с первой мыслью, в мраке грёз,
представился ей…- лик попраний
( к обильному потоку слёз… ),
а то - весь ужас положения,
судьбы где, горькие стечения,
её, заложницей избрав,
лишали человечьих прав,
что, чрез отцовские причуды,
во нравах «любящей» души…,
но ( Толи от житья в глуши? )
напоминали стиль Иуды,
когда предательства порыв,
ей, «счастья строил позитив»!
2
Она немедля позвонила
и девка сразу к ней вошла,
кто Маше мигом объяснила,
как в...

Вот так посля революции хлеб убирали!
Такую вот технику, заграницей приобретали…
Чтобы в коммуне народ сутками трудился!
Социалистическим новым строем гордился.
До революции вообще серпами хлеб жали!
О такой «могучей» техники, никогда не слыхали…
Руками семейно сеяли и руками хлеб убирали,
Помещику в закрома убранный хлеб засыпали.
Помещик своих крепостных не «обижал»!
Прокормиться… - отходов завсегда выдавал…
Вот поэтому в 17-том за винтовку и взялись!
На борьбу с эксплуататорами...

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц с жасмином и алмазами

Седьмой фрагмент

Кущи розовых млечных садов
Фей эфирных манят и юнеток,
Золотых ли им чаять плодов,
Яко в барве серебро монеток.

Лейте мглу, данаиды, вино
Будет крепче нектаров сионских,
На широких централах одно
Мрамор сеней горит елеонских.

Мы явимся к пирам – восплести
Нитью розною царей плеяды
И меж амфор ея овести,
Чтоб всенощно пеяли тийяды.

Девятнадцатый фрагмент

Ищут юдицы...

Я был на вере распят,
Я резал крестом запястье.
Пусть на веки веков будет свят,
Тот, кто мне подарил это счастье.

Я был одиноким в толпе,
Я был человеком средь вас.
Не на кресте – на столбе,
Казнили меня сотни раз.

Горел я за веру в огне.
Горел я две тысячи лет.
Не наяву, а во сне,
Я жил, нарушая завет.

Я был Иудой Христа,
И Савлом когда-то я был.
Но тяжесть Иисуса креста,
Кем бы не был я – я не забыл…

Теперь я свободна
И вовсе вольна
Я больше не скрою
Теперь не больна
Я вижу у мира не одна сторона
Хлебнула я рюмку счастья до дна
Ты не поверишь
Она для меня
Стала как вдох среди пепла огня
В котором наверно горела и я
Однако горела в неволе хотя
Сама этот путь избрала
И жизни урок для себя извлекла
Теперь мне открыта другая глава
В которой нет строк для печали и зла