Горе матери 1

Мудры, добросердечны, проницательны,
Жизнь давшие и отдавшие детям,
Земной поклон вам, дорогие Матери,
Вы – мир, уют и счастье на планете.

Сколько лет прошло, а Свет
Золотым Крестом Величит,
Как Печати Дивной След,
На Твоём Земном Обличье!
Тара Света — Ты Пришла!
Но Тебя не все узнали…
Мать-Майтрейя Снизошла
К человеческой печали.
Мудрость — Духа КРАсота!
Не Печалься, Матерь Мира,
Будет Взята Высота!
Из низины — в Вышний Ирий!
Дышит Мыслью и Огнём —
Аватара, Света МАМА!
Духом Святым: ночью, днём —
Совершается ПрогРАмма!

26.03.2016

Виктория ПреобРАженская (Мария ДЭВИ ХРИСТОС)

Весь мир - мой храм,
Любовь - моя святыня,
Вселенная - отечество мое.

Константин Леванович Хетагуров

ЗАВЕЩАНИЕ.

Прости, если отзвук рыданья
Услышишь ты в песне моей:
Чье сердце не знает страданья,
Тот пусть и поет веселей.

Но если б народу родному
Мне долг оплатить удалось,
Тогда б я запел по-другому,
Запел бы без боли, без слез.

Горе

Горы, родимые, плачьте безумно.
Лучше мне видеть вас черной золой.
Судьи народные,падая шумно,
Пусть вас хоронит обвал под собой...

У меня есть мой читатель, оставляющий вместо душевных либо недушевных слов —
лишь многоточия…
Многоточия иногда приводят к стихам. И к людям.
Открытым. Симпатичным. Крепким.

Строки… небо… И горы…

Горы.
Сердцем вглядываюсь в длинное стихотворение, написанное моим коллегой по поэтическому цеху.
И переживаю…
И вот за что.

Когда мы беремся за такую мощную и отвесную тему — как Восхождение,
мы, конечно, не думаем: а хватит ли у нас мастерства отобразить предельно рельефный...

Словно вода в омуте,
Горе-горе, горюшко.
В нём мрак тёмной пропасти,
И не видно донышка.

Жгучей жжёт крапивою,
Сердце боль-обида.
Но собравшись с силою,
Не подам и вида я.

И от мира спрячу,
Боль обиды злой.
Не дождётся плача,
От меня враг мой.

А друзей мне преданных,
Не хочу расстроить.
Будет им не ведомо,
Что во мне боль стонет.

Словно вода в омуте,
Горе-горе, горюшко.
Напасти и горести,
Гасят во мне солнышко....
Марковцев Ю.

Я давно научила плавать,
Что другие топят в вине.
И теперь оно, нагловатое,
Намекает, как надо жить мне.

Не смешно, ведь оно - просто горе.
Ну откуда про жизнь-то знать?
А оно говорит: «Я – другое,
Между прочим, умею летать!

Наслаждаться и … плакать от счастья,
И смеяться, шутить невпопад.
Равнодушие и безучастье
Простирает дорогу в ад!

А по свету – к кому приклеюсь,
Могу до смерти заморить...
Но само … я еще надеюсь,
Имя все-таки изменить».

В общем, горе мое размышляло...

Стоят в снегах усталые
Миллиардом прошлых лет –
Горы новые и старые,
Да Норд-Вестом бранные,
Конца и края словно нет.

Стоят, лучами обжигаемые,
В спектре радужных лучей,
Горы мёрзлые и талые,
Ручьями спешными стегаемые,
В мире нету их мудрей.

Стоят, веками созидаемые,
Что бы жизнь была добрей,
Горы вечные и бравые,
И всегда, по сути, правые,
Храмы сводят для людей.

Стоят, любовью согреваемые,
Дабы сердцу быть милей,
Горы нежные, неподражаемые,
Правдой жизни истязаемые...

Доктора эпикриз
Скопом изучали.
Выпуклые линзы
Спиртом протирали.

Создали консилиум,
Что то говорили.
Здесь зараза минимум
За заразу пили.

Ставили пробирки
В корпус центрифуги.
Рисовали бирки
Поддавали фуги.

После торможения
Спорили гадали.
Для соображения
Головы чесали.

В микроскоп глядели
Двигались по кругу.
Танцевали пели
Разгоняли скуку.

Позабыв больного
Стопки наполняли.
Прославляя босса
Залпом выпивали.

Клятве Гиппократа
Пели дифирамбы.
Горе обывателю...

Он шёл по лесу и, горюя, пел.
Пел о своей любимой – Эвридике.
О том, что лучше её было не найти.
О своём горе и своих печалях.
И звери дикие, вокруг него собравшись,
Старались хоть немного успокоить
Так рано боль познавшего певца.
Забыв свой нрав, они к нему ласкались,
Деревья, к нему ближе подступив,
Ему шептали: «мы тебя все любим».
Им вторили и звери, и цветы.
Орфей им был, конечно, благодарен
И тут он вспомнил, что сказала мама.
Она сказала, что дриады смертны.
Но...

Смешаю смело быль и небыль
В тумане хмуром поутру.
И, как дитя, войдя в игру,
Зажгу, играя, солнце в небе!
И вот уже горит оно,
Пусть и не мною зажжено!
6 декабря 2011 г.